Адвокат знает, что мы пытаемся доказать. Ее интересует другой вопрос: почему вдруг сейчас?
– Это в интересах вашего клиента. Извините, что приходится так поступать, – зато мы получим физическое доказательство. Уверен, вы всё понимаете.
– Я одно понимаю, инспектор, – желчно отзывается она, как только Сомер и Пирсон сажают неповоротливого Харпера на стул в кухне. – Вы могли давно получить это так называемое «доказательство» и избавить больного пожилого человека от лишнего стресса, не говоря уже о тюремном заключении. Я намерена подать на вас жалобу.
Судя по взгляду Эрики, она ожидает, что слова адвоката выведут меня из себя, но я спокоен. В какой-то мере защитница права.
– Вы можете сделать это. Однако у нас не было другого выбора, кроме как арестовать доктора Харпера. На тот момент все улики указывали на него. И, независимо от результатов данного эксперимента, это не имеет никакого отношения к его физическому состоянию трехлетней давности, когда предположительно и было совершено похищение.
Раздраженно фыркнув, адвокат лезет в карман за мобильным телефоном.
– Давайте уже приступим.
Бакстер стоит позади меня с камерой – защитница не единственная, кто собирается снимать все на видео.
– Итак, доктор Харпер, вы готовы?
Он смотрит на меня и закрывает лицо дрожащей рукой, будто опасаясь удара.
– Бояться нечего, Билл, – говорит ему врач. – Это полицейский, он не причинит тебе вреда.
Слезящиеся глаза Харпера ловят мой взгляд. Он меня не узнает.
Пирсон присаживается рядом с ним на корточки и кладет ладонь на его руку.
– Нам просто нужно, чтобы ты на минутку спустился в подвал…
Старик широко распахивает глаза.
– Нет… там внизу что-то такое…
– Не волнуйся, Билл. Теперь там никого нет, честное слово. Я все время буду с тобой. Я и вот эта милая леди из полиции.
Выпрямившись, Пирсон переглядывается с Сомер, которая отвечает легкой улыбкой.
Бакстер подходит к двери, отодвигает засов и включает свет. Сомер помогает Харперу встать и с помощью Пирсон ведет его к лестнице в подвал.
– Я пойду первой, – говорит Эрика. – На всякий случай.
– Он должен спуститься сам, – тихо напоминаю я. – В этом вся суть.
– Я знаю, сэр. – Она немного краснеет. – Просто…
Сомер не договаривает, но я и так понял, что она имеет в виду.
– Запись пошла, – доносится голос Бакстера сзади.
– Вперед, Билл, – осторожно подбадривает его Пирсон. – Не спеши. Можешь взяться за перила.
На все уходит почти двадцать минут: Харпер обеими руками держится за поручень и спускается спиной к подвалу, бормоча что-то. Каждый шаг дается ему с дрожью. Пару раз он едва не поскользнулся. Наконец мы все внизу, в сыром и вонючем подвале с тусклым освещением.
– И что это доказывает, инспектор? – спрашивает адвокат.
– Что доктор Харпер все еще может самостоятельно попасть сюда, несмотря на прогрессирующий в последние месяцы артрит.
Во взгляде Бакстера я читаю его мысли: констебль уверен, что старикан спустился в подвал, запер Вики, так как боялся доносившихся отсюда звуков, и таким образом обрек девушку с ребенком на страшную мучительную смерть, от которой их избавило случайное совпадение. Но он ведь понятия не имел, что творит. Наверняка думал, что это крысы. Мы не можем обвинить его ни в попытке убийства, ни тем более в убийстве.
– Можно отвести Билла наверх, инспектор? – просит Пирсон. – Он разволновался.
Я киваю:
– Только пусть поднимется сам.
– Сэр, подождите-ка, – зовет меня Сомер. – Она стоит у входа в дальнюю комнатку и тянется к засову на верхней части двери. – Не могу достать. Чтобы сдвинуть его, надо обязательно на что-нибудь встать.
Адвокат тут же делает вывод и хватается за эту зацепку:
– Какой у вас рост, констебль?
– Метр шестьдесят семь.
– А мой клиент не выше метра семидесяти – и то если полностью выпрямится. Как видите, в движениях он серьезно ограничен, руки у него изувечены артритом.
Звучит немного напыщенно, но мысль вполне ясна.
– Эта комната есть на снимках с места преступления? – обращаюсь я к Бакстеру.
Тот качает головой:
– На камере нет, но кое-что было на мобильном.
– Давай-ка посмотрим.
Бакстер листает фотографии: дальнее помещение подвала, грязное постельное белье, мешок с пустыми консервными банками, отвратительного вида унитаз. И, наконец, комната, в которой мы находимся. На снимке поломанная мебель, черные полиэтиленовые мешки, старая оловянная ванна, заваленная барахлом. Ничего крепкого, на что можно было бы залезть.
– Как насчет приставной лестницы из оранжереи? – приглушенным тоном спрашиваю я.
– Она была покрыта паутиной и всяким дерьмом, так что ее много месяцев никто не трогал, – отвечает Бакстер. – А Вики провела в подвале не более трех недель.
Конечно, он прав. Еды и воды вряд ли хватило бы на больший срок.
– Принесешь стул с кухни?
– Я-то принесу, босс, а вот он точно не смог бы, понимаете? – отзывается Бакстер, поглядывая на Харпера.
– Не думаю, что стоит подвергать моего клиента дальнейшим унижениям, которые к тому же снимаются на видео, – громко заявляет адвокат. – Если не возражаете, я отвезу его обратно в дом престарелых, где он оказался в результате ваших действий.
Вместе с врачом она помогает Харперу подняться наверх. Слышны удаляющиеся по коридору шаги, хлопает дверь.
– Я все повторяю себе, что он в любом случае вскоре попал бы в пансионат, – говорит Сомер, прикусив губу.
Прекрасно ее понимаю.
– Если не Харпер закрыл Вики в подвале, – продолжает размышлять Бакстер, – остается только Уолш. Он определенно ее не насиловал, однако вполне мог понять, что она живет здесь. Да, по его словам, Уолш списал странные звуки в доме на кота, но вдруг он соврал? Может, разгадал замысел Вики и решил отделаться от девчонки – навсегда? Подумал, что ему все сойдет с рук, учитывая результаты ДНК и психическое состояние Харпера… Все указывало бы на старика.
– Что думаете, Сомер?
Она достает из кармана салфетку, чтобы вытереть руки.
– Если Уолш и вправду узнал о том, что планировала Вики, у него имелся чертовски хороший мотив избавиться и от девушки, и от ребенка. Он ведь прямым текстом заявил, что вместе с сестрой ждет наследства Харпера после смерти старика. Думаете, Уолш захотел бы поделиться чем-то с мелкой грязной аферисткой? – Сомер кривит лицо. – Пожалуй, именно так он ее и описал бы.
