– Почему здесь нет охраны? – спросила в пустоту.
– Они не так беззащитны, как ты думаешь, – ответил Азарий. – На школе отвод глаз, непрошеный сюда не зайдет. Не найдет просто. Даже по картам и этим вашим… навигаторам.
– А в лесу?
– Понравилось все-таки обжиматься?
– Это я обжималась? Да ты из своего рюкзака ничего не видел!
– Ладно-ладно, сгоняю, посмотрю, – сказал он и замолк.
– Зарик?
Тишина. И этот оставил.
Впрочем, вернулся он быстро и огорошил странным вопросом:
– В общем, это… Ты ведь любишь пушистиков?
– Что?! Азарий, ты, вообще, где был? В зоомагазине?
– Затопчут ведь кроху.
– Какого кроху? В смысле – затопчут?
– Вот же ведьма мне несдержанная досталась, – сказал Азарий досадливо. – Хорошо, что у тебя теперь есть я! А то ведь на такие всплески сколько всякой швали летит! Так бы и ошивались вокруг, лакомились. Присоски.
– Так. Ладно, я поняла. Эмоции – зло. А по сути вопроса? Что там у ребят? Они в порядке?
– Да разогнали уже гаденышей этих, последствия ликвидируют. А малыша жалко. Скулит, кровью истекает. Дорезать не успели.
– Кого дорезать? – похолодела я. – Где?
– Вот же непутевая. Где-где, в лесу!
Ничего больше не спрашивая, я бросилась к выходу, на бегу надевая куртку.
Азарий явно погорячился, когда заявил, что борцы уже закончили. Еще издалека я услышала крики и брань, а затем дошло и до выстрела. Я неслась вперед, временами оступаясь и тяжело дыша. А когда наконец достигла нужного места, увидела несколько удаляющихся фигур в черном и ощетинившихся ребят, стоящих полукругом. А за ними – явные следы какого-то ритуала: пучки дымящихся трав, клочки темной материи, черные витые свечи и ярко-алые капли крови на белом снегу, каким-то чудом уцелевшем и тут.
– Какого черта, Окси?! – выкрикнул Волк, заметив меня. Но почти сразу переключился на Соню.
Из-под земли уже поднимался характерный дымок и вился вокруг ног, и борцы занялись запечатыванием разрыва.
Антон, скупо кивнув, прошел мимо, а я… услышала жалобный, душераздирающий писк.
– Куда?
– Там, за деревом, – ответил Азарий.
Часто-часто дыша, на пожухлой прошлогодней траве лежал щенок. Не то лабрадора, не то какого-то другого ретривера или метиса. Золотисто-песочную шерстку покрывали бурые пятна и странные проплешины. Как будто об него тушили окурки или даже… Нет, думать об этом не хотелось. Да и не время.
Я присела и осторожно повернула малыша, пытаясь оценить, насколько серьезны повреждения.
– Донесем? – спросила Азария.
– Зря я, что ли, туда-сюда… – засопел котенок.
– Сам говорил, тебе это секунда. Ладно, – выдохнула я и сняла куртку. Положила ее на землю и решительно перенесла на нее щенка. – Потерпи, хороший, сейчас что-нибудь придумаем.
На негнущихся ногах, с гулко колотящимся сердцем я несла малыша в школу. Аккуратно, стараясь не прижимать к себе, чтобы не сделать больно. Ориентируясь на подсказки Азария, добралась до медкабинета и ворвалась внутрь, даже не постучав.
– Простите, помогите нам, пожалуйста, – сказала с порога и моляще уставилась на женщину лет сорока пяти в белом халате.
– Конечно! – с готовностью кивнула она. – Расскажи, что с тобой случилось?
– Не со мной, – сказала я и положила куртку со щенком на стол. – С ним. В лесу.
Это все, что я смогла выдавить, прежде чем перед глазами потемнело.
В лицо пахнуло холодом, и в себя я пришла, кажется, еще раньше, чем в нос ударил запах нашатырного спирта.
– Ты уверена, что не пострадала? – спросила врач.
– Да-да, займитесь щенком. Пожалуйста.
– Ох, ты ведь понимаешь, что я не ветеринар, – сказала она, но все же пошла к столу. – Посмотрим, что тут у нас.
Осматривала малыша она быстро и профессионально, а потом вынесла вердикт:
– Нужно шить и срочно, рана глубокая. И еще несколько поверхностных.
– Сможете?
– Да, но у меня нет специальных ветеринарных анестетиков, – пробормотала она. – Впрочем, если вы разыщете Веру – она обладает способностью погружать в сон.
– Азарий, – шепнула я.
– Что? – спросила врач, подняв на меня глаза.
– Я сейчас же приведу эту Веру, даже не сомневайтесь.
Азарий не подвел, на этот раз подсказал не только нужную комнату, но и заверил, что девушка находится именно там.
Сама Вера несильно удивилась просьбе и охотно пошла с нами к медикам.
Пока малыша оперировали, я сидела на узкой кушетке в кабинете и страшно волновалась. Не заслужил этот кроха такой смерти!
– Он будет спать еще часов десять как минимум, не рассчитала немного, – покаялась Вера, выходя к нам.
– Так даже лучше, – сказала врач, показываясь следом за ней. – Полежит немного под капельницей, потом можно будет его забрать.
– Правда? Все получилось? Спасибо вам огромное! Погодите… Как – забрать?
Признаться, о дальнейшей судьбе малютки подумать я не успела.
– Первое время ему потребуется уход и постоянный присмотр. Но здесь я его оставить не могу, сама понимаешь.
– Да, конечно. Но… разве можно ученикам держать питомцев? – спросила я и покосилась на полупрозрачного «котика».
– Можно ли держать? Хм, вероятнее всего, предполагается, что нет, но… Прецедентов не было, так что лучше решить этот вопрос с Аркадием Борисовичем. После того, как малыш окрепнет, – подмигнула она.
– О-о-о. Хорошо, – улыбнулась я.
Мы договорились, что на ночь я заберу щенка к себе. Нехорошо оставлять его сейчас без присмотра, а насчет времени сна Вера могла и ошибиться.
Стоило мне подняться на второй этаж, как я столкнулась с Соней.
– Окси, ты где была? Волк там лютует, что ты опять его не послушалась.
– Ну да, разумеется, – усмехнулась я. – Он ведь большой и страшный грозный тиран. Он хотел меня отчитать непременно сегодня или это подождет до завтра?
– Зря ты так, – сказала Соня. – Не собирался он тебя отчитывать. И вообще… Не так легко ему дался этот разрыв. Слишком много их в последнее время.
– Прости. Никак не могу понять, зачем кто-то открывает их снова и снова? – перевела я тему.
– Или запечатывают недостаточно прочно, – пробормотала Соня. – Если бы не закрывала прошлый сама, честно, так бы и решила.
– В смысле? Намеренно?
Неужели Соня тоже подозревает кого-то из своих? Милену? Или Волка, которого только что сама же защищала?
