– Это все ты! – пискляво воскликнула она и бросилась на меня, едва не повалив.
Я отскочила, увернулась от удара и недолго думая, заехала ей кулаком в лицо.
– Не до тебя, – выплюнула ей и, получив от Валерии крайне удивленный обиженный взгляд, все еще пошатываясь, двинулась к Волку.
Упала на колени рядом с ним и склонилась к его груди. Дышит или нет?
– Я пришла. Я все сделала, как ты просил, твоя очередь! – громко шептала я, тормоша его.
Только он не откликался. В удивительных темно-синих глазах отражалось бурое небо, но он не видел его.
– Так нечестно! – закричала я и тут же стихла. – Пожалуйста. Ты ведь жив, я знаю…
Попыталась нащупать его пульс, но пальцы дрожали и не слушались, и я никак не могла понять, бьется ли его сердце. Не хотела понимать.
Я встала так резко, что потемнело в глазах, добрела до места, где валялись рюкзаки, и достала спальный мешок. Ничего лучшего не нашлось. Вернулась к Волку и кое-как перекатила его на расстеленный рядом спальник. Взялась за «капюшон» и потащила.
Глупо, далеко ли я его так утащу?
Но не оставаться же здесь? Только не рядом с этими… Я отыскала взглядом темных и презрительно сморщилась. Валерия и Тимур, склонившись над Дмитрием, держали ему руки, что-то говорили… Плевать на них!
– Тяжело, – пыхтела я. – А на вид ты исхудал, ты знаешь? Мне все равно. Если понадобится, будем идти неделю, месяц, но я не оставлю тебя здесь!
Адреналин, безумие – трудно сказать, что двигало мною, но я шла упорно и достаточно быстро. Сначала по тропе, усыпанной гладкой галькой, потом по корягам и кочкам.
Временами я останавливалась, склонялась над Волком и тихо просила:
– Очнись.
Слезы крупными каплями падали на его бледное лицо. Словно дождь. Волк даже не морщился.
Самым страшным оказалось закрыть ему глаза. До чего я не хотела этого делать! Как мертвецу. Но лесному сору, веткам и листьям не место в глазах, а потому пришлось.
Когда первый запал прошел, я поняла, что надолго меня не хватит, и стала вспоминать все, чему меня учили, мысленно отбраковывая никчемное. Преступно мало полезного обнаружилось у меня в голове на такой случай! Разве что… Телепатия?
– Василий Семенович, – взмолилась я про себя, – помогите!
Его волшебный луч (я не сомневалась, что именно его) выручил меня во время побега из школы, но сейчас… Даже самая светлая магия вряд ли способна переместить Волка поближе к людям.
Заглушая отчаяние и усталость, я рассказывала Волку о том, как скучала по нему, и уверяла, что ни за что не отпущу теперь. Говорила о своем обучении у постового, о сердитом Азарии, ставшем совсем настоящим котиком, и много еще о чем. А потом произошло то, чего я уж никак не ожидала. Прямо передо мной как будто из ниоткуда появились Василий Семенович и Елена Владимировна.
– Это правда вы? – выдохнула я и расплакалась, когда учитель подошел и ободряюще сжал мое плечо.
– Ну же, соберись, – улыбнулся он. – Все хорошо, ты справилась, девочка.
– Волк… – всхлипнула я.
Елена Владимировна уже осматривала его, и ее сурово поджатые губы мне совсем не понравились.
– Что с ним? – спросила я с замиранием сердца.
– Он жив. Это все, что я могу пока сказать. Нужно быстрее доставить его в школу. У меня с собой нет даже фонарика!
– Хорошо, – кивнул Василий Семенович. – На еще одно искажение моего резерва, пожалуй, хватит.
– А где остальные? – спросила меня врач.
– Пусть выбираются сами, – тут же насупилась я, но потом все же ответила: – Аркадий Борисович… Судя по всему, он погиб. Валерия и Тимур в порядке, а Дмитрий… Вы ведь не пойдете сейчас помогать ему?
Она посмотрела на постового.
– Придется вернуться. После, – сказал он, и я облегченно выдохнула. Сначала Волк!
– Как вообще вы здесь оказались?
– Василий Семенович очень сильный маг, – ответила Елена Владимировна едва ли не с благоговением. – Мы выдвинулись за вами почти сразу, как он приехал. А когда прошла эта волна и сомнений в направлении не осталось, он исказил пространство так, что мы вышли прямо сюда.
– Это возможно? – изумилась я.
– Не все сразу, Оксана. До подобных техник мы дойдем еще не скоро, но я обязательно объясню тебе принцип. А сейчас встаньте, пожалуйста, ближе друг к другу.
Постовой закрыл глаза, сделал стойку с упором на выставленную в сторону полусогнутую ногу и взмахнул ребром ладони, как будто рассекая пространство. И все, никаких видимых изменений. Мы пошли все так же через лес, только в противоположную сторону и уже втроем. Волка по-прежнему волокли за собой, все-таки ни пожилому Василию Семеновичу, ни Елене Владимировне нести его на руках было бы не по силам. А потом перед нами вдруг открылась трасса с припаркованным на обочине автомобилем.
– Вот и отлично, – довольно сказал Василий Семенович, доставая из кармана ключи.
А я вздрогнула от яркой вспышки и вторящего ей раската грома, прогремевшего, казалось, над самой головой.
– Гроза – это хорошо, – сказал Василий Семенович. – Она упорядочит частицы и поможет зоне принять изменения.
– Всей зоне? – изумилась я. – Как же это?
– Гроза всегда несет разрядку пространства и столь нужное очищение токов, а сейчас она полезна вдвойне.
Вместе мы кое-как усадили бессознательного Волка на заднее сиденье и сами забрались в машину.
– Я так и не поняла, что вообще произошло у камня. Вы знаете?
– Ты сделала все, как они просили, открыла врата. Только не туда, куда они хотели, – усмехнулся Василий Семенович. – Изменения в самом деле произошли, только совершенного иного порядка. Зона перешла на принципиально иной уровень излучений. Та волна света, что вырвалась из врат, принесла очищение и гармонизацию токов. Грань между мирами истончилась здесь еще больше, но связь теперь носит куда более высокий порядок. Уверен, эта местность еще удивит нас необычными проявлениями. Насколько я знаю, подобного еще не происходило.
– То есть… зона стала еще более аномальной, но уже не такой опасной?
– Да. И в этом твоя заслуга.
– Не понимаю…
– Твой посыл в момент обращения к порталу оказался верным. Ты нашла в себе силы обратиться к свету и сама решила, куда именно открыть дверь.
* * *
Несмотря на приближающийся вечер, к моменту, когда мы добрались до школы, стало светлее. Небо прояснилось, но глубокие лужи и насыщенный озоном воздух указывали, что гроза прошла и здесь.
Я вдохнула полной грудью и посмотрела на собравшихся у крыльца учеников. Растерянные и обеспокоенные, они замерли в ожидании.
