«Легко, – ответил президент, – мы поставим их правительство в такое положение, в котором они сами попросят нас уйти»
{629}.
Это была весьма противоречивая формула достижения мира. Сказать об этом также было гораздо проще, чем сделать. К июню 1963 г. на первых этапах реализации процесса, полностью противоречащего заявленным президентом намерениям, действия Кеннеди находились под контролем сил, обладающих большим влиянием, чем он сам. Он всеми силами сопротивлялся попыткам убрать правительство Вьетнама, которое находилось уже в шаге от подачи требования о выводе американских войск, – именно это было необходимо, чтобы ускорить вывод контингента, и Кеннеди знал об этом. Осознавая всю ироничность сложившейся ситуации, Кеннеди опасался, что Зьем самостоятельно не мог свернуть с выбранного им самоубийственного курса. Зьем под влиянием своего брата Ню пытался подавить волнения среди буддистов, что создавало вполне осязаемую угрозу революции в ближайшем будущем. Кеннеди считал Зьема совершенно бесперспективным. Теперь надежды Кеннеди были связаны с тем, что после неизбежного свержения правительства Зьема ему удастся «привести к власти в стране такое правительство, которое потребует нашего ухода из страны».
Помимо внутреннего противоречия, заключавшегося в том, что Кеннеди стремился установить мир в государстве-сателлите США, он был ограничен во времени. Жить ему оставалось всего полгода. Отсчет этих шести месяцев начался 10 июня 1963 г. в Американском университете с рассказа о впечатляющем видении мира будущего. Но какую часть этого видения мог он воплотить в жизнь во Вьетнаме и других регионах, прежде чем его убийцы нажмут на спусковой крючок?!
Глава четвертая
Обреченный на смерть
Джон Кеннеди не боялся смерти. И у него был богатый опыт хождения по лезвию. К тому времени, когда он добрался до Белого дома, ему пришлось пережить целый ряд заболеваний, от которых он чуть не умер. На протяжении всей жизни – с самого детства и до трагической гибели – Кеннеди преследовали мучительные боли. «По крайней мере половину времени, которую он провел на этой земле, – сказал Роберт Кеннеди, – его сопровождала жуткая физическая боль»
{630}. Он скрывал ее под маской напускной жизнерадостности. Изредка жалуясь на свои постоянные боли в спине жене и близким друзьям, Кеннеди сетовал, что «он мог бы выдержать любую боль, если бы знал, что она в конце концов прекратится»
{631}.
Он понимал, что боль в итоге может закончиться смертью. В раннем детстве он чуть не умер от скарлатины, а когда он был подростком, у него подозревали заболевание крови. Потом он мог погибнуть при столкновении его торпедного катера PT-109 с японским эсминцем у Соломоновых островов, а также от приступов малярии во время и после войны. На Соломоновых островах он, рискуя жизнью, спасал членов своего экипажа. В какой-то момент он потерял сознание посреди пролива Фергюсон и всю ночь в бреду дрейфовал в сторону открытого моря. Затем течение, описав большую дугу, вернуло его к самому началу этой «одиссеи» и новой жизни. Кеннеди отлично знал, как выглядит смерть. И когда он вновь увидел ее в глазах своих генералов, то не испугался.
Вскоре после смерти брата Роберт написал в новом предисловии к книге «Профили мужества» (Profiles in Courage) Джона Кеннеди: «Мужество – качество, которое президент Кеннеди ценил больше всего. Он подбирал себе в окружение людей, которые так или иначе – на поле битвы или на бейсбольной площадке, в речах или борьбе за какое-то дело – имели мужество отстаивать свою позицию, на которых можно было положиться»
{632}. По словам Роберта, больше всего его брат ценил проявление этого качества во всем, что касалось предотвращения угрозы ядерной войны и «спасения от гибели детей как в своей, так и в любой другой стране на планете»
{633}.
Вдохновение для создания «Профилей мужества» пришло к Джону Кеннеди во время еще одного поединка со смертью, когда ему пришлось в 1954 г. провести несколько недель в больнице до и после операции на позвоночнике. Темой книги должны были стать примеры проявления «политического мужества в условиях давления со стороны избирателей»
{634}. Хотя Кеннеди в своей книге рассказывает главным образом о сенаторах, но все же в ней есть и одна «президентская» история, в которой главе государства, следующему своим принципам, приходится противостоять «давлению со стороны избирателей и заинтересованных лиц»:
«Президент Джордж Вашингтон поддержал идею подписания Договора Джея с Великобританией, желая таким образом спасти молодую нацию от войны, из которой она не смогла бы выйти победителем, зная, что с ним не согласится большое количество граждан, готовых сражаться. Том Пейн
[48] заявил президенту, что тот “коварен в личных отношениях и лицемерит на публике… миру будет трудно решить, отступник ли вы или самозванец; исповедуете ли вы хорошие принципы, или у вас их никогда не было”. Вашингтон раздраженно воскликнул: “Уж лучше умереть, чем быть президентом”. В письме Джефферсону он писал: “Меня назвали врагом Америки и обвинили в подверженности влиянию другой страны… и каждое действие моей администрации извращается до неприличия, какое вряд ли видел Нерон, отъявленный нарушитель порядка или даже обычный карманник”».
Кеннеди прокомментировал отношение к Вашингтону так: «Но он твердо стоял на своем»
{635}. Вашингтон не поддался давлению, и молодая нация избежала войны, которую она бы вряд ли пережила. Став президентом, Кеннеди также был вынужден противостоять силам, толкающим его к войне, которая, скорее всего, погубила бы и страну, и весь мир.
Вместе с тем давление на Кеннеди оказывали не столько избиратели, сколько производители вооружения, наживавшиеся на холодной войне, а также Пентагон и ЦРУ, которые были нацелены на «победу», что бы они под этим ни подразумевали. Для Кеннеди, который фактически оставался в Овальном кабинете в одиночестве в этом противостоянии, вопрос политического мужества был более актуален, чем в любом из конфликтов, описанных им в «Профилях мужества».
