Он закусил нижнюю губу.
Его жена Гунилла подошла и взяла его под руку.
– Есть новости? – спросила она.
Паула покачала головой.
– Последнее, что нам стало известно, – что детей Карима и Амины оставят до завтра для наблюдения. Кариму придется остаться в больнице еще на пару дней, поскольку у него обожжены руки, а Амина… увы, они не знают, как все будет.
Гунилла крепче сжала руку Билла.
– Если мы что-то можем сделать…
– Боже, да вы делаете больше, чем можно пожелать, – сказал Мартин, оглядывая помещение.
– Я предложила Кариму, чтобы его дети пожили у меня, – сказал Паула.
Гунилла кивнула.
– Очень мило с вашей стороны, а то мы тоже готовы их принять.
– Нет-нет, – ответила Паула. – Лео будет только рад новым друзьям, а мама поможет присматривать за ними, пока я на работе.
Мартин откашлялся.
– Нам надо поговорить с теми, кто жил рядом с домиком Карима и Амины. Спросить, не заметили ли они чего-нибудь. Ты не знаешь, кто именно… – Он огляделся среди толпы людей.
– Само собой, – ответил Билл. – Я уже начал разбираться, кто есть кто. Пара, сидящая вот там, жила как раз рядом с ними – начните с них и спросите, с кем еще стоит поговорить.
– Спасибо! – сказала Паула.
Они с Мартином проложили себе путь сквозь толпу к тем двоим, на кого указал им Билл. Однако разговор не дал желаемых результатов. Как и беседы с другими соседями по центру. Никто ничего не видел и не слышал. Все спали в своих постелях, как вдруг их разбудили крики и запах дыма, а когда они выбежали на улицу, там уже царил полный хаос.
Паула плюхнулась на стул в углу, чувствуя, как ее накрывает чувство беспомощности. Удастся ли им задержать того, кто виновен в этом поджоге? Мартин уселся рядом с ней, обсуждая, как действовать дальше. Внезапно он запнулся на полуслове. Паула проследила за его взглядом, и улыбка расползлась по ее лицу.
– Так это…
Она ткнула его в бок, и Мартин кивнул. Впрочем, он мог и не отвечать. Его раскрасневшиеся щеки говорили сами за себя, и Паула улыбнулась еще шире.
– Хорошенькая.
– Прекрати, – буркнул он и покраснел еще больше.
– Так когда вы собираетесь в ресторан?
– В субботу, – проговорил Мартин, не сводя глаз с женщины с ребенком.
– Как ее зовут? – спросила Паула, разглядывая женщину.
Она показалась ей симпатичной. Добрые глаза; только вот этот вечный родительский стресс во взгляде, который сама она наблюдала каждый раз, когда ей случалось взглянуть на себя в зеркало…
– Метте, – кратко ответил Мартин, покраснев так, что трудно было различить, где кончается лоб и начинаются волосы.
– Мартин и Метте, – произнесла Паула. – А что? Звучит неплохо.
– Перестань, – снова проговорил он и поднялся, когда Метте посмотрела в их сторону.
– Помаши ей, – сказала Паула.
– Нет-нет, – занервничал Мартин, но Метте уже направлялась к ним, держа на руках сына.
– Привет! – радостно поздоровалась она.
– Привет! – ответила Паула и с готовностью протянула руку для приветствия.
– Такой ужас – то, что случилось, – проговорила Метте, качая головой. – Подумать только, что у кого-то поднялась рука такое сделать… Когда в доме живут дети и все такое…
– Да уж, не перестаешь удивляться, на что способны люди. – Паула вздохнула.
– Вы знаете, кто это сделал? Или их было несколько?
Метте взглянула на Мартина, который тут же снова покраснел.
– Нет, пока не знаем. Мы как раз беседуем с людьми, но никто ничего не видел.
– Значит, в статистических сводках станет одним сгоревшим центром для беженцев больше, – сказала Метте.
Паула и Мартин не ответили. Оба опасались, что она права. На сегодняшний день у них вообще нет никаких улик или зацепок. По всей Швеции совершались поджоги в центрах для беженцев – и в большинстве случаев злоумышленников не удавалось задержать. Велик риск, что и здесь произойдет то же самое.
– А мы пришли отдать старые игрушки Йона, – сказала Метте, целуя сына в щеку. – Нам пора, но ведь мы увидимся завтра вечером, да?
– Обязательно, – ответил Мартин, и теперь краснота залила всю его шею.
Он помахал рукой вслед Метте и Йону, когда они пробирались к двери, и Паула подняла руку, чтобы помахать.
– Одобрено на сто процентов! – сказала она с ухмылкой, и Мартин вздохнул. Но тут настал его черед ухмыльнуться.
– Смотри-ка! Похоже, Бертиль получил отпущение грехов.
Паула взглянула в сторону двери и подняла глаза к небу, увидев свою маму с продуктовыми пакетами в сопровождении Мелльберга, тащившего два больших черных мешка.
– Я думала, ему придется походить поджав хвост хотя бы недельку, – вздохнула она. – Мама слишком добра. Но – да, я понимаю. Он ведь ничего плохого не имеет в виду. Если разобраться.
Мартин снова ухмыльнулся.
– Интересно, кто же на самом деле слишком добрый…
Паула не ответила.
* * *
Сэм проигнорировал первые пять сообщений от Джесси, потом не отвечать стало невозможно. Он понимал ее. Не знай он Венделу и всех остальных как облупленных, поступил бы так же. Он не столько сердился, сколько тревожился. Что они там задумали? Сэм волновался, что ее ждут неприятности.
Несколько минут он сидел с мобильным телефоном в руке. Потом написал:
«Встречаемся позади моего дома у большого дуба. Ты его не пропустишь».
Отправив сообщение, он спустился на первый этаж. Джеймс сидел за своим столом, уставившись в компьютер. Он поднял глаза, когда Сэм вошел, – с той же складкой между бровей, которая всегда появлялась у него при виде сына.
– Чего ты хочешь? – спросил он.
Сэм пожал плечами.
– Хотел пойти пострелять. Могу я взять на время «кольт»?
– Разумеется, – ответил Джеймс, встал и отошел к сейфу. – Я думал, мы немного постреляем во второй половине дня…
– У меня встреча с Джесси.
– Так ты стреляешь вместе со своей девушкой?
Джеймс загородил собой сейф – Сэм слышал лишь звук вводимого кода, потом дверца запищала и отворилась.
– Она не такая, как все, – сказал Сэм.
– О’кей, – ответил Джеймс, протягивая Сэму пистолет. – Правила тебе известны. Вернуть в том же виде, в каком ты его взял.
Сэм лишь молча кивнул.
Засунув пистолет за пояс, он вышел из кабинета отца. Взгляд Джеймса сверлил ему затылок.
