– Я слышал, что тот же старик, который нашел Стеллу, обнаружил и Нею, – сказал Мартин. – Может, нам стоит заняться им поплотнее?
Патрик покачал головой.
– Нет, по моему мнению, в этом нет необходимости. Нам скорее повезло, что он решил поближе осмотреть место, где нашел Стеллу.
– А почему ее не учуяли собаки? – спросила Паула, продолжая чесать Эрнста за ухом.
– Кинологи с собаками до этой зоны поиска не добрались, – ответил Патрик, скривившись. – Расскажи более подробно о девочках.
Эрика понимала, чего он от нее ждет. Много времени она обычно тратила на составление портретов отдельных личностей и была уверена, что в этом и кроется успех ее книг. Ее цель заключалась в том, чтобы оживить фигурантов дела, ранее известных по газетным заголовкам и мутным фотографиям в статьях.
– Я пока успела провести не так много интервью с людьми, знавшими Хелену и Марию в то время. Но с некоторыми все же успела поговорить – и выяснила некоторые обстоятельства, связанные с ними и их семьями.
Эрика откашлялась.
– Обе семьи были хорошо известны в поселке, но по разным причинам. Семья Хелены внешне казалась идеальной семьей. Ее мать и отец были хорошо известны как в бизнесе, так и на поселковых вечеринках. Папа был председателем «Ротари-клуба», мама участвовала в работе союза «Семья и школа»; они вели активную социальную жизнь и организовывали во Фьельбаке всякие увеселительные мероприятия.
– Братья-сестры? – спросила Паула.
– Нет, Хелена – единственный ребенок. Прилежная девочка, хорошо училась в школе, тихая – в общем, так ее описывали. Хорошо играла на пианино, и родители, как я слышала, охотно демонстрировали ее умения. Зато Мария происходила из семьи, с которой вы наверняка не раз сталкивались до этих событий.
Йоста кивнул.
– Да уж, в этом можешь не сомневаться.
– Драки, алкоголь, квартирные кражи – короче, вы поняли… И это касается не только родителей, но и старших братьев Марии. Она – единственная девочка в семье и до смерти Стеллы не фигурировала в реестрах подростков-правонарушителей; между тем ее братья попали в него задолго до тринадцатилетнего возраста.
– Какие бы преступления ни совершались – украденный велосипед, взлом киоска, короче, всякая мелочовка, – мы первым делом ехали к семейству Валль, – сказал Йоста. – И в девяти случаях из десяти находили у пацанов велосипед или что там еще пропало. Особым умом они не отличались.
– Но ничего, связанного с Марией? – спросил Патрик.
– Нет, помимо сообщений из школы – там подозревали, что дома ее избивают. Но она всегда и всё категорически отрицала. Говорила, что упала с велосипеда. Или просто споткнулась.
– Но ведь вы все равно могли вмешаться? – спросила Паула, нахмурив лоб.
– Может, и да, но в те времена это так не работало.
Эрика отметила, что Йоста заерзал на месте. Скорее всего, он понимал, что Паула права.
– То были иные времена; обратиться в социалку считалось крайней мерой. И Лейф решил вместо этого поехать туда и основательно побеседовать с папашей Марии. После этого никаких сигналов больше не поступало. Но, ясное дело, невозможно понять, перестал он ее бить или научился не оставлять видимые следы. – Он кашлянул в кулак и замолк.
– Хотя девочки происходили из очень разных семей, – продолжила Эрика свой рассказ, – они очень подружились. Почти все время проводили вместе, хотя семья Хелены этого не одобряла. Поначалу ее родители смотрели на их дружбу сквозь пальцы – видимо, надеялись, что она временна. Но постепенно все больше раздражались по поводу компании, которую нашла себе их дочь, и запретили девочкам общаться. Отец Хелены умер, а с ее мамой мне пока не удалось побеседовать, но я переговорила с людьми, с которыми они в то время общались. Все говорят, что началось черт-те что, когда Хелене запретили дружить с Марией, – сами понимаете, две девочки-подружки в раннем подростковом возрасте… Но в конце концов им пришлось подчиниться, и в свободное время они больше не встречались. Хотя родители Хелены не могли помешать им общаться в школе – те учились в одном классе.
– Однако было сделано исключение, когда девочкам предстояло сидеть со Стеллой, – задумчиво произнес Патрик. – Почему? Не странно ли это, если они были так против, чтобы девочки общались?
Йоста подался вперед.
– Отец Стеллы возглавлял банк во Фьельбаке, то есть занимал один из самых высоких постов среди жителей поселка. И поскольку он и его жена Линда уже спросили девочек, готовы ли те вместе посидеть со Стеллой, Карл-Густав Перссон, я думаю, не захотел ссориться с Андерсом Страндом. Поэтому и было сделано исключение.
– О люди, – удивленно проговорил Мартин и покачал головой.
– Сколько прошло времени до того момента, как они признались? – спросила Паула.
– Неделя, – ответила Эрика, снова разглядывая фотографии на белой доске.
Раз за разом она мысленно возвращалась к одному и тому же вопросу. Почему девочки сознались в жестоком убийстве, которого не совершали?
Дело Стеллы
– Это возмутительно! Долго еще вы будете издеваться над бедной девочкой?
Ленита взбила свои пышные осветленные волосы. Мария спокойно сидела у стола, сложив руки на коленях. Длинные волосы обрамляли ее красивое лицо.
– Мы вынуждены задавать эти вопросы. Сожалею, но это неизбежно.
Лейф не сводил глаз с Марии. Пусть ее родители говорят что хотят, он был уверен, что девочки что-то скрывают. Андерса Странда допросили уже несколько раз, вывернули наизнанку историю семьи, так ничего и не обнаружив. Только девочки могут дать им подсказку. В этом он был уверен.
– Всё в порядке, – сказала Мария.
– Ты не могла бы еще раз рассказать, что произошло, когда вы вошли в лес?
– А с Хеленой вы беседовали еще раз? – спросила Мария, вопросительно глядя на него.
Лейф снова подумал о том, что во взрослом возрасте она станет красавицей.
Интересно, как к этому относится Хелена? По своей дочери он немного знал о динамике отношений девочек – нелегко бывает оставаться в тени красавицы. На фоне яркой Марии Хелена казалась невзрачной, и Лейфа интересовало, как это повлияло на их взаимоотношения. Они во многом очень разные – что вообще свело их вместе? Что-то у него в голове не сходилось…
Лейф отложил ручку. Сейчас или никогда. Он взглянул на родителей Марии.
– Я хотел бы поговорить с Марией наедине.
– Даже не обсуждается!
Резкий голос Лениты заполнил собой все маленькое помещение.
– Иногда память выдает больше, когда мы можем расслабиться, – спокойно проговорил Лейф. – А мне кажется, что Марию вся эта ситуация вводит в стресс. Если я смогу задать несколько вопросов по поводу дороги через лес, может быть, мы получим новую информацию, которая приведет нас к чему-либо интересному для следствия, и тогда все скоро закончится.
