– Ну, говори, Игорь, в чём дело?
Матусевич напомнил Соколову об уговоре между ними, по которому его люди подчиняются только ему.
– Игорь, ты должен понимать, что всё это уже слишком затянулось, чтобы ты ставил такие условия. Сейчас ты не в том положении.
Майор кивнул и сказал о том, что в недалёком будущем и он, и его люди неизбежно вольются в ангарское общество. Но пока у них осталась одна задача, которая требовала своего решения, чеканным голосом отвечал майор. Он рассказал, что в 1991 году на архипелаге Новая Земля была зафиксирована некая аномалия, в которой пропали сначала двое учёных, а затем, в 2008 году, и экспедиция Корнея Миронова, следы которой и ищут его бойцы, отправляемые в поисковые рейды из точки перехода.
– Но почему ты думаешь, что они где-то здесь? – озабоченно сказал Соколов.
– Поскольку мы вышли там же, где и вы, то эту точку следует принять за константу. А вот насчёт временной составляющей этой аномалии у меня нет решения, – задумался Матусевич.
– Признаться, у нас с Радеком тоже довольно неясное видение этой проблемы, – проговорил Соколов. – Но почему ты мне не сказал об этом сразу?
– Смирнов же знал, я его поначалу за Миронова принял, – пожал плечами Игорь. – Стоп! А североамериканцы ваши – они что, с Новой Земли сюда попали?!
– Нет, из киргизской аномалии-двойника, но тоже из нашего года, хотя вышли на год позже, – опешил Соколов.
– А вышли здесь, в Новоземельске?
Соколов рассказал Матусевичу о том, как они нашли американцев на второй год пребывания на Байкале.
– Между нашим и вашим появлением прошло семь лет. Вы пришли из 2008-го, мы из 2015-го. Миронов ушёл тоже из 2008-го, – медленно выговаривая даты и обдумывая их, Матусевич посмотрел на Соколова.
– Надо найти Радека, – Матусевич направился к двери, увлекая за собой Соколова.
Некоторое время спустя
– Если допустить, что каналы выхода подобны сходящимся и расходящимся путям… Если также допустить, что после того, как мы прошли в аномалию, её работа стала нестабильной… Если появления аномалии – это способ разрядки этих пространственных каналов и они вовсе не предназначены для путешествий, а лишь для выброса лишней энергии… – размышлял профессор.
– То что, Николай Валентинович? – поигрывая орешком, взятым из стоящей на столе стеклянной плошки, спросил Матусевич.
– Единственно то, что искать вашу экспедицию можно попробовать там, где мы нашли американцев.
Матусевич вопросительно посмотрел на Соколова.
– В долине Култука, несколько километров выше.
– Мы уходим завтра! – решительно сказал Матусевич. – Прошу не чинить мне никаких препятствий, иначе это может нехорошо закончится, – Игорь бросил орешек обратно в плошку.
– Ты что, Игорь, с ума сошёл? Какие ещё препятствия? Но с тобой пойдут и наши, с этим ты хоть согласен? – ответил Соколов.
– Хорошо, готовность к выходу завтра в восемь утра. А сейчас я к своим, – сказал Матусевич уже у дверей комнаты.
Утро следующего дня
Темень, холодный злой ветер бьёт в лицо горстями колючих снежинок. Они лезут и в рот и в ноздри, противно. А ещё вчера после тихого утра даже выходило солнышко. Сегодня же погода не обещает подарков, температура воздуха заметно упала.
– Игорь, а лёд-то выдержит? – Саляев подошёл к передним саням, где Матусевич проверял аппаратуру, посредством которой его люди пытались вычислить местоположение мироновцев.
– Лука, поисковик не активируй, пока не выйдем на… А? Лёд? Лёд выдержит, Ринат, декабрь был морозным, да и в ноябре полмесяца держалось за минус двадцать стабильно.
Вскоре шесть саней в утренних сумерках берегом двинулись от Ангарска вверх к незамерзающему устью реки, которое следовало обогнуть и выйти на лёд. Вместе с матусевцами на поиск пропавшей экспедиции из Русии отправилось шесть человек из России. Постаревшие на девять лет срочники, парни, потерявшие Родину и семьи, стали за это время настоящими мужиками. Мужиками, жёсткими и крепкими, способными на многое, умеющими ценить дружбу и товарищество.
Через некоторое время санный караван выкатил на лёд, двигаясь недалеко от берега. Погонщикам оленей было крайне тяжело держать маршрут, животные явно чувствовали себя не в своей тарелке. Байкальские ветра, дующие с огромной силой, начисто сметали снег, покрывающий ледовую корку озера. Очень часто приходилось пересекать огромные участки голого льда, толщиной под полтора метра, сквозь который были видны камни на дне. Оленям, ещё перед тем, как ступить на лёд, пришлось наматывать на копыта заранее припасённые тряпки. Выйти же снова на берег пока не представлялось возможности, скалы и холмы вплотную подходили к берегу Байкала. Ринат помнил, что именно здесь пройдёт кругобайкальская железная дорога. Идея была воплощена грандиозная. Кругобайкалка стала настоящей гордостью государства. Да и виды здесь, ежели обозревать их из вагона поезда, поистине великолепны.
«Хотя ещё неизвестно, будут ли строить эту дорогу в этом мире?» – думал Саляев, лёжа на санях и оглядывая засыпанные снегом склоны холмов.
После того, как вечернее небо потемнело и поднялся сильный ветер, удалось, наконец, найти отличный карман между скальными выступами на самом берегу замёрзшего озера. Там можно было укрыться от непогоды на ночь, даже снега не было навалено, зато было полно валежника. Мужики разложили костры, поставили палатки. Распряжённые олени тут же завалились отдыхать, а сани, на всякий случай, составили у межскального прохода.
Саляев решил поинтересоваться у Матусевича насчёт аппаратуры для поиска пропавших людей:
– Игорь, а как ты хочешь найти кого-то среди тайги? Да и местность тут гористая.
Матусевич, сначала несколько поколебавшись, всё же нехотя начал говорить:
– Прибор действует по принципу распространения радиоволн и работы эхолота. Испускаются колебания, которые, отражаясь от складок местности, создают контурную картинку на сто или полтораста километров в одном направлении.
– А на что ориентирован поиск?
– У каждого члена экспедиции был специальный жетон, носимый на запястье, – Игорь показал на свои часы.
– Понятно. Маячок в часах. Ладно, я пока Белова в дозор поставил, через пару часов поменяешь? – Ринат посмотрел в лицо Игорю, безуспешно пытаясь найти хоть какие-либо эмоции. Нет, просто кивнул и отвернулся к своим.
«Ёкрный бабай! Трудный мужик. Хотя в его положении…» – Саляев пожал плечами и пошёл к костру – залезать в спальник.
К вечеру третьего дня ледовой гонки ангарцы ступили, наконец, на берег близ устья Култучной.
Матусевич немедленно активизировал поисковый прибор. Долго и озабоченно вглядывался в небольшой зелёный дисплей, переключая диапазоны, задавая иные параметры поиска.
