– Ну что, с утра пойдём в ближайшее поселение, это выше по реке? – спросил Саляев, сидя у костра, на котором готовилась каша. – Туда ещё янки за жратвой постоянно наведывались.
– И не только за жратвой. Но там народу не так много, чтобы они смогли организовать такое нападение, – Белов подкинул пару сучьев в костёр.
– Значит, им помогли. Вот и выясним, кто именно. И куда ушли люди Миронова, – твёрдо сказал Матусевич, – готовьтесь, завтра сходим в деревню.
На следующий день
Туземная деревня исчезла. Жившие тут люди давно ушли, не оставив практически ничего, – с большим трудом Белов узнал место, где прежде стояли чумы и шалаши туземцев, к которым за едой и женщинами постоянно наведывались парни Малика. Ниточка, которая должна была дать пищу для размышлений, порвалась. Нужно было решить, что делать дальше.
– Будем искать, пока есть возможность. Батарея поисковика может проработать ещё шестнадцать часов, после чего прибор придёт в полную негодность, – сообщил Матусевич.
– Предлагаю обдумать пути возможного отхода оставшихся в живых людей, – заявил Саляев. – Они должны были в условиях жёсткого цейтнота уходить прочь отсюда.
– У тебя есть варианты? – прищурился Матусевич.
– Я предлагаю для начала обследовать наиболее удобное место для обороны, – Саляев указал на дальную сопку, покрытую лесом и имеющую причудливым желанием природы двойную шапку. Издали казалось, что у сопки была двойная вершина, словно огромный верблюд прилёг на ковёр тайги, а два пологих верблюжьих горба поднимались ввысь.
– Ну давай, обследуй. Тебя никто не держит, – пожал плечами Матусевич.
Ринат ехидно оскалился в улыбке и, подхватив свой рюкзак, махнул Белову, следуй, мол, за мной.
– Белов, ты не обязан следовать за ним! – повысил голос Игорь.
Брайан удивлённо покачал головой и, поправляя лямки своего рюкзака, ушёл догонять Саляева.
– Лука, Трифон! Идите с ними, смотрите по обстоятельствам, – майор приказал двум своим людям следовать за ангарскими бойцами. А сам потянулся к поисковику.
Путь до сопки был не близкий. По сильно пересечённой местности топать до неё километров пятнадцать, не меньше. Конечно, Матусевич сразу после того, как Саляев скрылся в ближайшем перелеске, просветил ту местность. Следов носимых членами экспедиции именных жетонов не было обнаружено.
«Топай-топай, много не натопаешь» – ухмыльнулся Матусевич.
Сам же майор хотел пересечь отстоявшую на десяток километров холмистую гряду со скальными выступами, чтобы обследовать обширную местность за ней. А пока отряд майора готовился к обеду.
Ангарцы, не снижая темпа, уходили по направлению к сопке.
– Эй, мужики, давайте помедленнее! – нагнал вдруг Белова с Саляевым окрик сзади.
«Чёрт!» – выругался Ринат.
– А вы думали, одни пойдёте? – ухмыльнулся Лука, увидев нахмурившееся лицо Белова.
Оба офицера прошли вперёд, упреждая вопрос Рината, явно опасавшегося подставлять им спину.
– Ну, пошли, что ли? – улыбнулся Лука. – А наши люди там, ты верно предположил, Ринат.
– Чего? – опешил Саляев.
– Я засёк минимум с десяток жетонов на сопке, которую ты хочешь обследовать в первую очередь.
Трифон, насупившись, остановился:
– Почему ты не сказал майору об этом?
– Я ему дал посмотреть самому, правда, перенастроив диапазоны и изменив параметры поиска, – ухмыльнулся Лука.
– Зачем ты это сделал? Это же измена! – Трифон попятился.
Белов чуть было не влез в разговор двух матусевцев, но был вовремя остановлен Ринатом. Поднеся к губам указательный палец и покачав головой, Саляев говорил этим ему: «Не лезь!» Ангарцы замерли чуть поодаль Луки и Трифона, ожидая развязки.
Тем временем Лука наседал на Трифона, яростно выговаривая ему то, чего прапорщик и не знал:
– Ты думаешь, он только спасти их хочет? Ему база нужна, а она у него из рук уходит! Вот он и злится. Думаешь, он мне говорил о мягкотелости и нерешительности ангарского руководства просто так, для дальнейшего перетирания этого между нами?
Трифон нерешительно переминался с ноги на ногу, пытаясь найти слова в защиту майора. Но перед ним вставали и картинки проведённого в Ангарии времени. Саляев же прекрасно понимал, что Лука сейчас разговаривает не столько с Трифоном, сколько с ним, с Ринатом.
– Короче, решай сам, Трифон, с кем ты, но помни, что за Игорем нет будущего. Как нет и правды.
Спустя час
– На левом склоне, Ринат, правь туда, – указывал Лука. – Пара часов – и мы на месте.
Продолжающаяся гонка совершенно вымотала Белова, чуть лучше выглядел прапорщик Трифон, начал чувствовать наваливающуюся усталость и Саляев.
– Лука, погоди, парни умотались, давай перед последним броском привал сделаем.
Саляев до конца не доверял этому офицеру, сказывалось то обстоятельство, что люди из группы Матусевича казались Ринату настоящими профессионалами, и вот сейчас один из таких профессионалов фактически сдал своего командира и буквально заставил это сделать своего товарища. Лука это чувствовал.
– Удивляешься? Думаешь, предал я его? – Ринат и не нашёлся, что ответить, и просто кивнул. – Нет, – засмеялся Лука, – это он предал нас, когда захотел мятежа. – Увидев округлившиеся глаза Рината и Белова, Лука снова рассмеялся, а потом, моментально придав лицу серьёзное выражение, медленно, с расстановкой, сказал: – Нет, впрямую он не говорил ничего такого, за что у нас полагается пулю в лоб, за измены. Такого не было. Но рассуждая о мягкотелости вашей власти, а особенно Соколова, он тем самым настраивал ребят против организованной власти. А это карается в уголовном порядке.
– А что остальные? – спросил Белов.
– А что остальные? – повторил Лука. – Ребята всё понимают, но они, как и Трифон, правда, не все, ему доверяют. Сам же видел, как непросто было его переубедить. Дело в том, что подготавливая мятеж, он тем самым идёт против основ порядка. Получится хаос, бойня, которой воспользуются соседи и вся эта благостная картинка Ангарского княжества рухнет.
– Он говорил, что они из другого государства, – буркнул Трифон.
– Ну какого другого? Что Русия, что Россия – суть едино. И по этой сути – мы единое целое. А Московия – наши предки, с которыми надо выстраивать ровные отношения, но сливаться нам сейчас никак нельзя.
Саляев с Беловым сидели, привалившись к стволам здоровенных лиственниц, обдумывая слова Луки. Всё то, что он сказал, было верно. Но почему не уходит чувство тревоги?
Вдруг плечо ожгла внезапная боль. Саляев с рычанием перекатился на снегу, пытаясь выхватить с поясной кобуры пистолет – один из последних в Ангарии, для которого оставались боеприпасы, поэтому с него Ринат букально сдувал каждую пылинку. С первого раза не получилось, рука онемела, доставать же пистолет другой рукой было крайне неудобно. А Белов и Лука уже стреляли, Трифон выцеливал кого-то, мелькающего за деревьями. Рядом с головой Рината в снег впились ещё две стрелы. Саляев отполз за выдающиеся из снега корни высокого дерева и там перевёл дух. Услышал он и голоса врагов – они перекрикивались между собой, высокими, гортанными голосами.
