– На Курилах, кстати, можно кошек найти. Курильский короткохвостый кот – это нечто! – проговорил Грауль.
– Паша, ты бы ещё посоветовал в Шотландию сгонять за кошками! – засмеялась Дарья, откинувшись на спинку стула. – Наши сейчас соболей выводят, тех особей, что особо ласковы и приручены, скрещивают, потомство не хуже кошек будет играться и грызунов ловить.
– Так, ладно, информацию насчёт кошек Сазонову передадим. Переходим к более серьёзным вещам. Ринат, – Соколов посмотрел на Саляева, – ты сколько ребят в Мироново берёшь?
– Двадцать человек, половина из них курсанты. Лучшие. Тунгусов будет где-то человек под сто сорок – сто шестьдесят.
– Хорошо, – кивнул князь. – Усольцев ждёт команды, у него под четыре десятка казаков и Шилгиней – лёгкая кавалерия под две тысячи душ.
Ринат присвистнул:
– Думаю, справимся, Вячеслав Андреевич! Сгоним этого алтын хана к чёртовой бабушке! А заодно и миномёт от Сергиенко испытаем в бою.
Со времени того, как экспедиция Миронова прибыла в Новоземельск по льду Байкала, Саляев уже два раза мотался на Култучную, едва зажила полученная им там рана. В начале и в конце мая он привез Матусевичу ангарские боеприпасы, продовольствие и собственное снаряжение спецназовцев, оставшееся в Белореченске. Оба раза Игорь не показывался Ринату, грузы забирали его бойцы, скупо говорившие о том, что Игорь понимает, что был неправ и в первую очередь перед Ринатом. Трифон, что ушёл поначалу вместе с Лукой, решил вернуться к своим товарищам. Он рассудил, что поскольку они не бросили майора, с которым провели столько успешных операций, то значит, либо поняли его, либо приняли всё как есть. А значит, надо парням помогать!
Нападений тем временем становилось всё меньше. Всё реже настырные воины в цветастых халатах бросались к стенам укрепления. Со времени начавшейся благодатной весны враги, что засели в укреплении, уже не усыпляли храбрых воинов великого хана, а пускали горячие железные слитки, что рвали их тела. Теперь им не давали даже подойти к крепости, убивая издалека. Чужаки каждый раз заранее обнаруживали, когда лучники собирались подходить к их стану, а хан очень злился, когда погибали его лучшие воины. Так что теперь если небольшие отряды воинов великого хана и подбирались к злой сопке, то только для того, чтобы выяснить – не собираются ли чужаки идти на самого алтын хана войной? Хотя одна группа постоянно находилась рядом с неприятелем, пытаясь схватить кого-нибудь из чужаков, если тот по глупости своей в одиночку выйдет из-за стен убежища.
Она и пригодилась Матусевичу, который вовсе не собирался оставлять прежние убийства людей из экспедиции Миронова без наказания. В один из летних дней спецназовцы заблокировали в тайге с десяток врагов, пытавшихся следить за сопкой. Обложенные со всех сторон воины алтын хана пытались ускользнуть из лап большеносых. Но все их попытки оказались тщетны – смельчаков, что пытались убежать из леса к деревне, где стояли их кони, чужаки убивали, не показываясь из-за деревьев. А оставшихся в живых двоих лучников вынудили сдаться. Пока они готовились к смерти, чужаки что-то жарко обсуждали. Наконец, один из них вышел к пленникам и произнёс два слова с вопросительной интонацией:
– Алтан хан? – и показал двумя пальцами походку человеческих ног.
Гэндун, младший воин-хотогойт, с опаской посмотрел на старшего, и тотчас же начальника десятка лучников надвое развалил сплеча один из бородатых чужаков. Другой же повторил вопрос Гэндуну:
– Алтан хан? – и снова два пальца изобразили ходьбу.
Гэндун, тяжело вздохнув, закивал, мол, «я покажу, я проведу!» – за что тут же удостоился мягкого тычка в бок: чужаки уводили его к сопке. Бежать от большеносых пришельцев он и не порывался.
Глава 10
Бармашевое озеро, близ устья Баргузина. Конец августа 7146 (1638)
Небольшое тёплое озеро неподалёку от самого Байкала пользовалось немалой популярностью в жаркие летние дни. Казаки и члены пропавшей экспедиции с удовольствием плескались в воде, которая казалась чуть ли не горячей, после обжигающе холодных вод сибирского моря. Прибывшие из Новоземельска бойцы во главе со Смирновым на кочах Вигаря, соединившись с казаками Усольцева недалеко от Баргузина, расположились у озера, ожидая гонца от Шившея. Тот долго ждать себя не заставил. Молодой парень бойко тараторил, восхваляя силу воинов Ангарии и мудрость своего князя, который пошёл на сближение со столь крепким союзником.
– Красиво плетёт, зараза, – поморщившись, проговорил Смирнов.
– Как бы не пересластил, – добавил с усмешкой Зайцев, с прищуром смотревший на гонца.
Переводчиком у Смирнова был один из тунгусов-стрелков. Хотя некоторые из ангарцев уже могли разговаривать на местных языках, сейчас нужна была гарантированная чёткость перевода. Бурятский князь, как оказалось, уже был готов к походу, обеспечив лошадьми, в том числе и вьючными, и ангарцев. К исходу четвёртого дня пути в районе современного Улан-Удэ ангарцы вышли к становищу своего союзника. После небольшого отдыха и пополнения запасов пищи ангарцы готовились к продолжению похода, к счастью, уже верхом.
– Пошли! – Шившей, наряженный в парадный доспех и потрясая зажатым в руке устаревшим уже в Ангарии ружьём, махнул плёткой в западном направлении.
Не добирающее количеством воинов даже до тысячи войско под непосредственным командованием его единственного сына Очира немедленно двинулось. Также обряженный в доспех наследник старого Шившея напряжённо покачивался в седле, крепко сжимая ружьё в руках. Остальную семью свою, двух жён и пять дочерей, вместе со слугами, старый вождь отослал поближе к посёлку ангарцев на берегу Байкала. Уговаривать или подкупать Шившея, чтобы тот выступил против Гомбо Иэлдена, не пришлось. Наоборот, приходилось постоянно сдерживать бурята, дабы тот не начинал приготовления ранее оговоренного.
– Я сам скину его с коня! Заберу его жён и коней, возьму его пастбища, – приговаривал Шившей, усмехаясь и показывая редкие зубы.
Смирнов и Усольцев переглянулись, несколько удивлённые боевым духом старого бурята. Но в одном Шившей слукавил. Обещая две тысячи воинов, он привёл лишь чуть более семи сотен всадников. Из них немногим более четырёх сотен были его собственными воинами да дружинами его мелких вассалов. Остальные составили сборные отряды его родственников, которых он соблазнил возможностью пограбить становище алтан хана. У Смирнова же в отряде было сорок два человека ангарцев – морпехов и переселенцев да чуть более сотни тунгусов и приангарских бурят. Их вооружение было довольно пёстрым – у лучших стрелков были новые винтовки, у многих – старые ружья, у половины – луки и копья, у каждого на боку висела добротная сабля. Шившей удивился чёткому шагу подходивших в две колонны ангарцев и их единообразной одежде. На паре десятков лошадей были навьючены доспехи и боеприпасы. У каждого бойца был свой вещевой мешок, в котором хранился небольшой запас пищи, кое-какая утварь и патроны. Вид ангарского войска для бурята был необычен, ведь он привык к пестроте своих отрядов.
