У Смирнова заметно округлились глаза, когда Саляев высыпал на доски стола содержимое пакетика.
– Где ты это нашёл, – растерянно произнёс полковник, стараясь придержать рукой упрямо пытающиеся скатиться со стола гильзы.
– Мы наткнулись на них в долине реки Слюдянка, примерно в трёх километрах от берега. Причём сначала были замечены характерно расщепленные стволы деревьев на уровне человеческого тела.
– Патрон калибра 5,56, американский стандарт М855. Охренеть! Какого чёрта они тут делают? Неужели…
– …у них тоже есть своя аномалия? – Ринат закончил мысль полковника.
– Что ещё нашли?
– Не знаю, сколько их было, по-видимому, это был разведывательный отряд, который устроился на реке лагерем. Оборудованное кострище, прикопанный мусор: консервные банки, обрывки перевязочного материала. Не более десяти человек, я уверен.
– И что ты сделал?
– Дальше мы не пошли, я не стал рисковать специалистами, стрелки из них фиговые. Потом через наших тунгусов пытались расспросить туземцев на берегу Байкала о людях, которые были на реке.
– Ринат, ты присядь…
– Ну, короче, выяснилось, что янки появились с севера от реки, среди них был один раненый. Они, вольно выражаясь, напрягли туземцев на мясо и баб, потом заставили построить им чум. Местный бурятский князёк пожаловался этим… короче, монголам, у которых они в зависимости.
– Ну, и что случилось? – воскликнул Смирнов.
– Янки ушли вверх по реке, когда увидели воинство монголов. А те не пошли за ними в леса. Там ещё факт чёрных людей свою роль играет, видимо.
– Негры, что ли?
– Ну да, туземцы особенно их боялись, демонами их, наверное, считали, тут ничего удивительного.
– Так, а теперь и нам их опасаться стоит. Если они на Байкал выйдут. И надо остальных предупредить. Ты когда на Ангару пойдёшь?
– Через три дня, наверное, надо струг подлатать кое-где и людям отдохнуть. А то на обратном пути совсем вымотались – ветры волнами к берегу прижимали, да ещё ветер сам резкий такой, зараза.
– Осенний Байкал не подарок. Ладно, отдыхайте, я ещё с тобой потом поговорю, обмозгуем, что делать будем.
Поморье, Святица. Весна 7138 года (1630)
Реки очищались ото льда, свинцовые воды несли в Белое море к устью сталкивающиеся и лопающиеся льдины, которые создавали непрекращающийся рокочущий шум. Край смелых людей, отважных мореходов, умелых кораблестроителей, осваивающих для Новгорода, а потом и Московской Руси холодный неприютный Север, родина великого Ломоносова – это Поморье. Край населяли не бесправные, закрепощённые и лишённые Годуновым права на переход от одного хозяина к другому в Юрьев день крестьяне, здесь жили свободные, не знавшие кабалы люди. Приход весны означал скорое начало морских промыслов, жившие ими поморы уже готовили свои корабли и снаряжение к выходу в море.
Староста беломорской деревни Святица Вигарь в сильной озадаченности почёсывал затылок, надвинув шапку на лоб. То, что предлагали эти двое молодцов, совершенно выбивало почву из-под ног. Савелий Кузьмин после обстоятельного разговора с Дмитрием Борецким указал сыну местность для сбора людей и место отправки в путь до Сибирской землицы. Это земли, некогда принадлежавшие семье Борецких, а именно, знаменитой Марфе-посаднице, известной своей непримиримостью к Москве да лояльной Литве. Она была последней хозяйкой этих земель, а после того, как Новгород окончательно стал частью Московского царства, земли у Борецких отняли в казну.
В близлежащих деревеньках удалось соблазнить на новые земли шестнадцать семейств, являвшихся язычниками для остальных людей. Желание, изъявленное ими, было вполне осознанным, так как после того, как многие в округе земли беломорских островов были переданы под епархию Соловецкого монастыря, житьё таких людишей стало тревожным: не ровен час донесёт кто из ревнителей веры про языческие обряды, ими отправляемые, да нагрянут по их душу слуги Господни. А тут как раз добрые люди о свободной да богатой землице молвят, где нет гонений на веру отчую. Никак, знак Богов это. Шесть семей пришло с Белоозера, это уже людишки Авинова постарались. Позже пришлось Кузьмину тридцать рублей подъёмных, данных им Авиновым, за них уплатить. Итого вышло сто шестьдесят восемь душ, да со скарбом и скотиной мелкой.
Вот и пришли Тимофей Кузьмин да Никита Микулич к старосте Святицы – нанять кочи малые для доставки людей и груза к устью Енисея, а там и по реке до острога Енисейского. Вигарь, ещё с отцом ходивший в Мангазею, знал маршрут не понаслышке, как и то, что устья рек, впадающих в Студёное море, очищаются ото льда лишь летом. Староста пробормотал, что необходимо с главами семейств, кочами владеющими, перемолвиться, дело серьёзное донельзя, мол.
– Оно понятно, что дельце важное, да и мы не поскупимся, – уверил Тимофей.
Оплатить они были готовы золотом, а на месте и мягкой рухляди добавить за старание. Перемолвка затянулась до глубокой ночи, при свете лучины мужики решали, как всё же поступить – рискнуть и, взяв золото, отвезти этих странных людей до Енисея, или всё-таки выходить в море, ловить рыбу, бить зверя и торговать с нурманами. В итоге победили сторонники первого варианта, о чём было заявлено Тимофею глубокой ночью, когда Вигарь, ввалившись к спящему Кузьмину, заявил о мирском решении. В итоге семь кочей согласных мужей были отданы под путешествие по Студёному морю.
Глава 12
Байкал, посёлок Новоземельский. Сентябрь 7137 года, (1629)
– Ну что, отдохнул, Ринат? – улыбнулся полковник.
Троица: полковник Смирнов, Саляев и атаман казаков-ангарцев Кузьма Усольцев сидели за столом во внутреннем дворике, образованном стенами двух изб. Кузьма морщил лоб, тщась понять разложенную на столе карту Прибайкалья, Саляев же с полковником сосредоточенно составляли маршрут, а также возможные пути отхода группы американцев.
– Да, нормально, Андрей Валентинович. Я с вами согласен, пока на Ангару рано. Сначала узнаем, что янки задумали, а чтобы предупредить их, можно и тунгусов на лодке отправить.
– Что за люди, откель они – эти янки? Не слыхал я о сём народе до этого, – заинтересовался казак.
– Это враги, Кузьма. Далёкие враги, они тоже прибыли из-за моря, как и мы. По-русски они не разумеют, – объяснил Саляев.
– По-каковски тогда они говорят?
– На английском. Слыхал что-нибудь о таком языке? – усмехнулся Смирнов.
– Англицкие немцы, что ль? Слыхал, отчего же не слыхать, ещё великий государь Иоанн Васильевич с ними разговоры вёл. Торговлишку свою они имеют на Руси, да в дела наши нос свой суют. Ещё в смуту великую свой интерес они вели. Хотели весь поморский север загрести под свою руку, где ихнеи фактории стояли. До Костромы и Переславля дошли.
– Не помню о таком, – Смирнов переглянулся с Саляевым.
– Я тоже не слыхал, товарищ полковник, – пожал плечами Ринат.
