Глава 16
Она без конца возвращалась мыслями к разговору с сыном, пока у нее не разболелась голова. Пришлось признать справедливость его слов о том, что она поступала глупо. Люси пришла к такому выводу, пока бегала по адресам на своем участке. Сперва у нее появилась мысль спросить совета у мисс Тинто, но… та жила в Рэлстоне и была знакома с ее братом Ричардом или, по крайней мере, слышала о нем. Так что от этой идеи Люси отказалась, поскольку решила, что если уж и пойдет на радикальные меры, то обратится к Ричарду. У Эдварда не было верных средств для поддержания его сомнительной благосклонности, и Люси больше не видела в нем надежду и опору.
С какой точки зрения ни посмотри, это было ужасное испытание. Просить для себя было бы немыслимо, но ради Питера она, пожалуй, смогла бы перенести унижение.
И вот прекрасным июньским субботним днем она нехотя брела по дороге от станции Рэлстона к дому Ричарда. Оказавшись у кованых железных ворот, выкрашенных в зеленый цвет, она открыла их и вошла в сад. От взгляда Люси не укрылось, что со времени ее последнего визита сад изменился: лужайка превращена в теннисный корт, вдоль аккуратной дорожки высажен ряд молодых лип, небольшая теплица недавно выкрашена белой краской. Глядя на подобные свидетельства процветания Ричарда, Люси приободрилась и решительно позвонила.
Служанка провела ее в гостиную, где Люси уселась у открытого окна и стала ждать. Она ждала минут пять, медленно блуждая взором по изысканной мебели в бархатных чехлах, фортепиано из черного дерева, высокому кашпо со спиреей и веренице фотографий на каминной полке. В центре ряда, привлекая к себе внимание, стояло фото, на котором были сняты Люси с Питером, и у нее сразу же возникло подозрение, что Ева специально поставила туда этот снимок. Люси не любила жену брата и открыто признавала этот факт, – кроме того, Ева вполне была способна на столь неискреннее проявление вежливости. Люси стала подумывать, уж не забыли ли о ней, но в этот момент в комнату вошла хозяйка дома, с виноватым видом семеня маленькими ногами и протягивая руку.
– Извини, что заставила тебя ждать, Люси, – прошепелявила она. – Я отдыхала после обеда – знаешь, у меня всегда бывает маленькая сиеста. Право, это так хорошо восстанавливает силы, и боюсь, что… – Она замолчала. У нее была удобная привычка обрывать фразу на трудном месте, обворожительно перескакивая на другую тему. Нить разговоров Евы отличалась изменчивостью и непредсказуемостью. – А дети пошли играть в гольф, – продолжила она. – Будут жалеть, что не повидались с тобой.
– Мне тоже жаль, – сказала Люси. – Давно их не видела.
«Не услали ли их на всякий случай, – подумала она, – с глаз бедной родственницы?»
– Мы с тобой сто лет не виделись. Нехорошо с твоей стороны пропадать так надолго, – попеняла гостье Ева. – Сейчас же позвоню, чтобы принесли чай.
Она позвонила, изящно двигая маленькими руками с маникюром. Принесли чай на подносе: серебряные приборы, чашки из веджвудского фарфора, многоярусная вазочка для кекса. По крайней мере, в сервировке стола у Евы изъянов не было. С неожиданной болью Люси представила себе свои чашки из дельфтского фаянса и грубый чайник для заварки, купленные на Каледонском базаре, и плотно сжала губы.
– Питер уже вернулся? – спросила Ева, предлагая ей вазочку с кексом.
– Да, вернулся.
– Такой симпатичный мальчуган. Помню. Видишь, у нас есть ваша фотография. – Она изящно указала согнутым мизинцем на каминную доску. – На днях я сама фотографировалась у Аннана
[20].
– Правда?
– Понимаешь, так захотел Ричард, – кокетливо объяснила Ева.
– Ах вот как! – откликнулась Люси.
Беззастенчивость собеседницы почему-то сковывала Люси, заставляя ее отвечать чересчур лаконично, даже бестактно. Но Ева чувствовала себя свободно и была очень приветлива. Казалось, она смело скользит на коньках, постоянно меняя направление, держась подальше от опасной кромки льда.
Через некоторое время дверь открылась, и вошел Ричард. Должно быть, из-за враждебности к Еве Люси неожиданно испытала теплое чувство, увидев его. Она знала, что он никогда не питал к ней особой любви, у них были совершенно разные характеры, к тому же в последние годы они сильно отдалились друг от друга, но он был ее братом, и для нее, по крайней мере, их отношения до сих пор означали некую близость.
– Опять опоздал к чаю, – прочирикала Ева. Повернувшись к Люси, она пустилась в умильные объяснения: – Он работал у себя в кабинете… эти судебные дела… о господи, как трудно в наше время сводить концы с концами.
– Хорошо выглядишь, – сказал Ричард, взяв свою чашку чая и медленно помешивая в ней сахар.
– Она выглядит просто великолепно, – радостно согласилась Ева.
– А я вот последнее время что-то не в форме, – вздохнул Ричард и неспешно сделал глоток из чашки. – Врач настаивает, что это артрит, а я сомневаюсь. – Прихлебывая чай, он втягивал щеки. – Да, сильно сомневаюсь.
– Просто переутомился, любовь моя, – сказала Ева. Она беззастенчиво демонстрировала трогательное беспокойство замечательной супруги. Вновь повернувшись к Люси, она прибавила конфиденциальным тоном: – Ты не знала – Ричард выставил свою кандидатуру на вакантную должность судебного исполнителя, и никто не заслуживает этого больше, чем он.
– Это, конечно, хорошо, – осмелилась заметить Люси.
Она видела, что Ричард стал более официальным, более властным, чем прежде. Действительно, он величественно восседал в кресле, словно уже был облачен в мантию прокурора.
– Не стоит верить всему, что говорит обо мне Ева, – проронил он весьма снисходительно.
– Но ты, любовь моя, заслуживаешь такой чести.
– Ну-ну! Посмотрим. Я могу и отказаться. Проигнорирую эту честь. В наши тяжелые времена за это платят недостаточно.
Наступила короткая пауза, а затем Ева, изображая необычайную тактичность, поднялась со сладкой улыбкой и прощебетала:
– Теперь оставлю вас наедине. Наверняка вы многое хотите сказать друг другу, – и быстро вышла из комнаты.
– Что ж, Люси, последнее время мы почти не виделись, – без обиняков начал Ричард, когда его жена удалилась. – Как идут твои дела?
Люси с облегчением вздохнула – ее пугала перспектива самой поднимать эту тему – и с благодарностью пояснила:
– Именно из-за этого я хотела тебя видеть:
В знак понимания он нахмурил темные брови.
– Я с сожалением узнал, что ваше знакомство с Ленноксом оборвалось. С другой стороны, ты постаралась получить эту… другую должность. Смело с твоей стороны – очень смело! – Помолчав, он критически заметил: – Но почему ты вновь не вышла замуж? Это бы многое упростило.
