Вера
История Р. Риверс
Постижение Бога преподобной Рейчел Риверс отличалось от того, что переживали большинство пасторов. Как священник Сведенборгианской церкви христианского толка и как психотерапевт, Риверс верила, что Богу нельзя дать определение при помощи набора качеств, не говоря уже о самом термине – «Бог». На самом деле, когда прихожане признавались ей в утрате веры, она просила их описать Бога, в которого они больше не верили. Почти всегда образ получался не таким, какой привлекал их изначально. Бога, объясняет Риверс, лучше постигать как факт любви. Чтобы быть с Богом, нужно понять «полностью, до самых костей, не только интеллектуально, но и на уровне эмоций, что о тебе знают, тебя любят, кем бы ты ни был». Такого рода окончательное принятие не зависит от соблюдения определенного порядка действий или веры в предопределенное божественное.
Риверс очень долго занимал вопрос природы убеждения. Как вера в Бога утешает верующего? Является ли вера полностью внутренним процессом или может проникать в разум извне? Во время учебы на психологическом факультете Рейчел Риверс обнаружила, что ее интересуют метафизические вопросы духовного опыта. Она рьяно изучала психологическую литературу, но ответ оставался неуловимым; он пришел, когда Риверс обратилась к философии нонконформистского богослова восемнадцатого столетия Эммануила Сведенборга.
Сведенборг получил образование, но он не стал обычным христианским богословом. Он полагал, что религиозные убеждения обязательно являются личными, даже индивидуальными и специфическими; ни одна религиозная догма не могла быть единой для каждой души, и никакое описание веры не могло охватить многообразный опыт верующих. Сведенборг, таким образом, побуждал верующих создавать свой собственный путь к Богу – «различные тропы к одной и той же вершине», – и даже утверждал, что мы не просто одинокие бредущие создания: мы принадлежим к сообществу, объединенному любовью Бога.
Когда нас захватывает божественное, оно не «похищает» нас, а освобождает.
В своей деятельности, и на консультациях, и на службах, Риверс свободно сочетает и богословие Сведенборга, и современную психологию. Когда мы встретились в Сан-Франциско, она сказала, что находит мою теорию захвата подтверждением ее собственного опыта пережитых духовных мучений. Я спросил, может ли быть утешение, которое приносит религия, еще одним примером захвата. Встречаются ли зависимые, или депрессивные, или преступные личности, которые «находят Бога», просто заменяя один захват на другой?
– Похоже, что это так, – ответила Риверс, – но только в том случае, если мы ищем Бога извне – представляя, что нас захватило божественное.
В то время как другие формы захвата разрушают автономию, рассказывала Риверс, человек, захваченный Богом, испытывает полное и абсолютное освобождение. Чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, она привела простой пример из жизни любителей поесть. Размышляя над ведерком мороженого, нам кажется, что отказ от удовольствия съесть одну только ложечку является отречением от свободы. Мы заслуживаем мороженое, в конце концов, и имеем право съесть его. Только позднее, когда ослабевает захват ослепляющим желанием, мы ясно понимаем, что правдой является точная противоположность: наш выбор – не есть мороженое и есть – свидетельство наличия у нас собственной воли.
Риверс объяснила, что обращение к Господу совершенно отличается по своей структуре от пристрастия к наркотикам или погружения с головой в работу. Религиозные убеждения в своем самом подлинном смысле позволяют установить взаимные отношения с Богом, тогда как другие объекты захвата никогда не ответят на нашу любовь и приверженность. Когда нас захватывает божественное, сказала Риверс, то оно не «похищает» нас, а наоборот, освобождает от повседневного безумия и жизненных проблем, которые, в ином случае, подавляют наши самые основные потребности. Для верующего принятие решения все еще требует усилий, и это тоже важный аспект религиозного опыта. В нашем постижении Бога присутствует «ощущение партнерства», которое никоим образом не нарушает нашей автономии. Мы не просто отдаемся во власть собственных нервных сетей или химических веществ мозга; напротив, мы должны, по словам Риверс, «перезахватываться снова, и снова, и снова».
Для Риверс быть свободной – значит чувствовать себя признанной и любимой, не в вакууме, но в контексте органичных, развивающихся взаимоотношений с миром. Верующий больше не является «узником одной мысли, ограничивающей мысли о том, кто он на самом деле». Наоборот, тот, кто верит, ощущает себя частью безграничного, беспредельного целого.
Со всем этим покончено
История Р. Гревса
Живые, яркие и навязчивые воспоминания, которые характерны для посттравматического стресса, могут показаться весьма очевидными примерами захвата. Поэт и романист Роберт Грейвс, воевавший на полях Первой мировой войны, рассказал о собственном понимании пережитой травмы и восстановлении. Мемуары под названием «Со всем этим покончено» были написаны на одном дыхании за четыре месяца, более десятилетия спустя после окончания войны. Эта книга может послужить хорошим источником для изучения силы воспоминаний – мучительных и заставляющих нас возродиться.
Грейвс просчитал шансы на выживание в окопах Западного фронта. В течение трех месяцев после мобилизации один из пяти молодых солдат погибал, один получал серьезную ранение, а трое – несущественные, которые позволяли вернуться в строй через несколько недель. Не удивительно, что на этой первой современной войне впервые было описано расстройство, которое теперь мы называем «посттравматическим стрессом». Тогда же это расстройство было впервые изучено врачами и психиатрами.
Грейвс пишет, что во время особенно яростных боев, когда его друзья падали мертвыми, он был на грани: «Я был почти сломлен, и сломался бы, если бы не произошло нечто. Я не чувствовал страха, нет. До этого я никогда не терял головы и не поджимал хвост перед опасностью, и я знал, что этого никогда не случится. И никогда срыв не случался внезапно; я ничего такого не чувствовал. Это был шок, со слезами, нервным тиком и испачканными штанами. Я видал такие случаи».
Только через сотню страниц описания военных историй Грейвс говорит подробнее о том, что он испытал: «До сих пор я психологически чувствую войну, ощущаю ее всеми нервами. До сих пор над моей кроватью свистят пули, хотя рядом со мной спит Нэнси. В дневное время я встречаю незнакомцев, лица которых напоминают мне убитых друзей». То есть воспоминания продолжают преследовать его более чем через десять лет после окончания войны.
Сначала Грейвс не обращался за помощью по поводу посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Однако он совершил поездку к своему близкому другу и поэту Зигфриду Сэссону. Сэссон сам пережил нервный срыв, в результате которого начал публично выступать против войны и военных наград. Грейвс посетил Сэссона в госпитале «Крейглокхарт», Эдинбург, Шотландия, где психиатр У. Г. Р. Риверс пытался применять психоанализ для лечения нервных симптомов у солдат. Риверса особенно интересовали пациенты, которые были поэтами и солдатам одновременно, – Сэссон и английский поэт Уилфред Оуэн. Из писем и разговоров с Сэссоном Грейвс узнал об идеях Риверса, которые во многом повлияли на выбор его собственного пути к восстановлению.
