Осборн же пах бензином, на вкус напоминал отчаяние, а окружен был океаном кукурузы. Дурацкая кукуруза. Алекс схватила пригоршню картошки, которую Макани не успела доесть.
– А как насчет кого-то из хора? Или драматического кружка?
Дэрби фыркнул:
– Что, типа дублер Хэйли?
– Разве не такого человека сыщик из «Шедевров детективов» сразу же проверит? – спросила Алекс.
– Детектив откуда?
– Шерлок, Морс, Пуаро. Валландер. Теннисон.
– Я знаю только одно из этих имен. – Дэрби макнул кусочек пиццы в соус ранч. – Почему бы тебе не смотреть нормальные фильмы?
– Я просто считаю, что пока никого не стоит исключать из подозреваемых.
Макани все еще смотрела на фонтан:
– Надеюсь, это не ученик.
– Не ученик, – сказал Дэрби.
– Я вас умоляю, – протянула Алекс. – Злобные подростки все время вытворяют что-то подобное.
– Да, – кивнул он, – но они приходят в школу с арсеналом автоматического оружия, а не проникают с ножами в дома.
Макани закрыла уши кулаками.
– Все, хватит. Прекратите!
Дэрби, смутившись, втянул голову в плечи. Он ничего не сказал, но и не надо было. Стрельба в школе была настоящей. С настоящими убийцами и настоящими жертвами. Смерть Хэйли словно стояла вдали от реальности, потому что казалось, что такое не может произойти с ними. Преступление слишком реальное. На это должна быть причина, пусть даже ужасная и неправильная.
Макани повернулась и, посмотрев на друзей, попыталась увести разговор в другую сторону:
– Ну… Джессика этого не делала.
Алекс вскинула брови:
– Джессика?
– Джессика Бойд. Дублерша. – Макани закатила глаза, заметив ухмылку Алекс. – Я слышала, как кто-то упоминал о ней. Вы правда можете представить, что она способна кого-то убить?
– Ты права, – сказала Алекс. – Это вряд ли. – Джессика Бойд была хрупкой девушкой. Сложно представить, чтобы она даже рыбку смогла смыть в унитаз. – Но вы заметили, что лучшая подруга Хэйли не пришла сегодня в школу?
– Потому что Брук в трауре, – рассердился Дэрби. – Если такое случилось бы с кем-то из вас, я тоже забил бы на все.
Алекс заговорщицки наклонилась вперед:
– Подумай об этом. Хэйли была одной из самых талантливых учениц в школе. Все знали, что она уедет в какое-то место побольше и получше: Бродвей, Голливуд. Типа того. Такой человек точно должен был быть заносчивым, но… не она. Хэйли любили. А это всегда значит, что кому-то она не нравилась.
Макани сморщила нос.
– И ты думаешь, ее убила лучшая подруга?
– Никто даже не знал Хэйли, – сказал Дэрби, – кроме ребят в драматическом кружке или «Вокальном движении».
«Вокальное движение» – так неудачно назывался хор. В «Осборн Хай» существовали три престижные организации: театральный и хоровой кружки, что по составу почти на сто процентов совпадало с футбольной командой. Это Небраска. Конечно же, их школа серьезно относилась к футболу.
– Но именно про это я и говорю, – заметила Алекс. – Никто не знал ее. Разве не логично, что это сделал кто-то из ее друзей? Из зависти?
– Нам начинать волноваться? Ты собираешься нас убить? – шутливо спросила Макани.
– Ой, – охнул Дэрби.
Алекс вздохнула:
– С вами не соскучишься.
– Кажется, я предупредил тебя утром, – сказал Дэрби, – что не стоит быть такой возбужденной.
Поднявшийся ветер встряхнул бумажную афишу на другом конце двора. Реклама «Суинни Тодда». Каждая буква истекала кричаще-яркой, вручную нарисованной кровью, а две длинные полосы темно-красного тюля свисали с углов, словно театральный занавес. Порыв ветра поднял тюль в воздух, заставив его танцевать и извиваться. Макани почувствовала, как по спине пробежал холодок. На гавайском ее имя означало «ветер», но она не считала себя суеверной. Нужно перестать говорить о Хэйли.
– Это бестактно, – сказала она, не в силах сдержаться, и кивнула в сторону баннера. – «Пояс брызг». Думаете, они его отменят?
Алекс проглотила последний ломтик картошки.
– Лучше бы они этого не делали. Первое школьное мероприятие, на которое я собиралась пойти. По своей воле, – добавила она. Алекс состояла в оркестре марширующих музыкантов, а это означало, что ей приходилось посещать футбольные матчи.
Дэрби уставился на нее.
– Что? Вроде это весело, – сказала Алекс, встретившись с ним взглядом. – Тебя зальет сценической кровью.
Макани фыркнула:
– Опять это слово. Весело.
Дэрби вдруг изобразил ложную тоску.
– Помню, как ты собирала пластиковых лошадей и карточки покемонов, а целью твоей жизни была работа в «Пиксар».
– Говори потише, дурачок, – строго сказала Алекс, стараясь сдержать улыбку.
Ребята снова начали поддразнивать друг друга из-за детских хобби и странностей, и Макани, как часто случалось, почувствовала себя исключенной из разговора. Ее внимание начало таять, а взгляд переместился на площадку. Уже почти время. Еще минута – и…
Вот он.
Сердце Макани замерло, когда Олли появился во дворе, чтобы выбросить пустой пакет из-под ланча. Он делал это каждый день. Всегда обедал в пустующем уголке за старыми шкафчиками, а потом исчезал в главном здании. Остаток часа он проведет в библиотеке. Макани почувствовала знакомую печаль. Олли был так одинок.
Небольшая компания футболистов стояла под афишей «Суинни Тодда», закрывая вход в здание. Мышцы Макани напряглись, когда Мэтт Батлер – золотой мальчик Осборна, знаменитый раннинбек
[3] – сказал что-то, как только Олли подошел ближе. Что бы это ни было, Олли не отреагировал. Мэтт сказал что-то еще. Олли молчал. Тогда Мэтт схватил большим и указательным пальцами прядь волос Олли. Его друзья смеялись, но сам он пропускал все мимо ушей. Макани с болью наблюдала, как над ним издеваются. Крупный парень со странным именем, Бадди или Бубба, подпрыгнул и дернул за тюль, так что правая половина афиши оторвалась и упала. Олли едва увернулся от нее, и парень засмеялся еще громче, но его удовольствие было недолгим.
Мэтт гневно указал на порванную афишу:
– Эй, чувак! Прояви уважение.
Эти слова разнеслись по всей площадке. У Бадди, или Буббы, ушло несколько секунд, чтобы установить связь между испорченным плакатом и Хэйли, а затем смущенное выражение его лица сменилось униженным. Перед ним встал выбор: признать свою вину или удвоить усилия. Бадди выбрал второй вариант. Он толкнул Мэтта в плечо и запустил яростную цепную реакцию толчков.
