Братья предложили ей пойти в душ первой. Она ополоснулась в раковине прошлой ночью, так что она отказалась, испытывая внутреннее содрогание: вряд ли у ребят есть подходящие косметические средства. Она может еще часик подождать, пока не окажется дома.
Пока мылся Олли, Макани решила проверить свой телефон. В дополнение к новому наплыву сообщений от Дэрби и Алекс пришли неожиданные письма от президента школьного совета и от лучшего друга Хэйли. Будучи президентом, Кэти могла получить доступ к ее номеру, а Брук попросил его у Дэрби. Их сообщения были полны поддержки и искренности, но Макани не могла прямо сейчас придумать вежливые ответы.
Вместо этого она прослушала голосовую почту. Отец сказал, что услышал о случившемся от ее матери, и просил как-нибудь перезвонить. Срочности в этой просьбе не было.
От матери – ни одного пропущенного звонка.
Директор Стэнтон оставил голосовое сообщение, отчего Макани почувствовала себя неловко, а другой неприятный звонок поступил от Тамары Шайлер из Omaha World-Herald. Несмотря на их заявления, Макани знала, что журналисты, преследующие подростка, только что получившего травму, не заинтересованы в ее здоровье.
Их интересовали лишь горячие подробности.
* * *
Крис включил мигалку, чтобы толпа расступилась перед машиной. Двор бабушки Янг превратился в штаб-квартиру журналистов. Местный грузовик, машины из Омахи и фургоны каналов кабельных новостей были припаркованы бок о бок с Dateline
[20] и 48 Hours
[21]. В университете Флориды произошла массовая перестрелка – одиннадцать человек погибли и шесть ранены. В Стамбуле террорист взорвал бомбу в торговом центре – тринадцать человек погибли, а двадцать получили ранения. Недавние заголовки хоть и ужасали, но были привычными, и вся страна теперь устремила взгляд на Осборн.
Макани втянула голову в плечи. Странно видеть, как во всех окнах горит свет, хотя ни ее, ни бабушки нет дома. Сколько незнакомцев прошлось по дому после нападения?
Сколько часов он шатался по дому?
Макани гадала, являлось ли формой сексуального извращения то, что Дэвид вламывался в дома. Наблюдал ли он через решетчатую дверь шкафчика или из-под кровати за тем, как она переодевалась? Заводило ли это его?
Они припарковались на забитой подъездной дорожке за тремя другими полицейскими машинами. Когда они выбрались из машины и стали пробираться через кричащую толпу, казалось, что за ними следует прожектор. На Макани все еще была толстовка Олли. Она натянула на голову черный капюшон и снова вспомнила Дэвида.
Где он теперь прячется?
Макани посмотрела на свой дом, и ноги внезапно одеревенели.
Олли взял ее за руку – впервые на публике, и Макани чувствовала себя в безопасности. Они вместе побежали к крыльцу.
В доме было тихо и мрачно. Ковер в гостиной запачкан пятнами крови. На окне и входной двери – размазанные отпечатки рук. Без тиканья дедушкиных часов атмосфера казалась жутковатой. Сердце дома умерло.
Макани слушала, как сержант Бремер, тучный мужчина с носом картошкой рассказывал Крису последние новости. На земле у окна в ванную на первом этаже, которое взломал Дэвид, нашли щепки крашеного дерева. Ванная находилась прямо под спальней Макани, и разросшийся кустарник, закрывавший вид из окна, был примят.
– Куст находится прямо рядом с краном. Скорее всего, Дэвид запутался ногой в садовом шланге, когда вылезал. – Сержант шмыгнул красноватым носом. – Это объяснило бы сломанные ветки.
По спине Макани пробежала дрожь. Она точно знала, когда Дэвид зацепился ногой. Это случилось в день после убийства Хэйли, когда она ждала звонка Олли. Она подумала тогда, что это кот соседа.
Макани представила, как фигура в капюшоне забирается в ванную бабушки, прячется в душе, разглядывает ее личные вещи.
Невозможно было перестать думать об этом, когда она закрыла дверь собственной ванной и ступила под душ. За прозрачной виниловой занавеской она напоминала Джанет Ли из «Психо». Шампунь щипал глаза, потому что она боялась закрыть их. Даже с широко открытыми глазами она представляла силуэт молодого человека, занесшего над ней нож.
Олли прямо там, за дверью.
Но Олли был рядом, и когда Дэвид напал.
Внизу целый отряд полицейских.
Но он кажется таким далеким.
Глава восемнадцатая
– Разве не лучше потратить это время на поиски убийцы? – прервала кого-то бабушка Янг. – Знаю, знаю о поисковых отрядах. Я просто не понимаю, почему сначала мы все не можем сосредоточиться на его поимке.
Макани и Олли остановились у двери в ее палату. Она с кем-то разговаривала по телефону. Сердце Макани радостно затрепетало, когда она услышала, что бабушка пришла в себя, но они решили дождаться конца разговора в коридоре.
– Не могу поверить, что вы хотите этого от нее. Даже дня не прошло.
Они услышали, как ударилась трубка о пластиковый ресивер, и поняли, что бабушка воспользовалась больничным телефоном. Логично, ведь ее мобильник все еще оставался в сумке. Макани дважды постучала и заглянула внутрь.
Цвет лица бабушки Янг за ночь улучшился, хотя ее поза все еще выдавала усталость. Но потом она подняла взгляд, увидела, кто к ней пришел, и села прямо.
– Я думала, это еще одна медсестра. Заходите! Дайте на вас посмотреть.
– Как ты себя чувствуешь? Кто это был? – Макани поцеловала ее в щеку, а потом потянулась за телефоном, чтобы положить свисающую трубку на место.
– Оставь его. Я это сделала специально. Слишком много звонков за одно утро.
– Репортеры? – предположила Макани. Они бы не постеснялись приставать к человеку, попавшему в больницу.
– О, нет. Ну, да. – Она раздраженно фыркнула. – Но это был кое-кто из церкви.
Обычно такие звонки звучали не так. Макани нахмурилась.
– Кто?
– Неважно. – Бабушка Янг кивком показала ей сесть. – Покажи мне свою руку. Я видела ее прошлой ночью? Я едва помню, что ты вчера приходила.
Макани села на край кровати – на этот раз без всевозможных трубочек и проводов. Она переоделась в чистые джинсы, рубашку с длинным рукавом и толстовку с цветами, с сожалением вернув черную кофту Олли.
– Я в порядке, видишь? Просто царапина. – Она закатила рукав, чтобы открыть низ бинта, и ожидала, что бабушка потребует показать остальное. Но болеутоляющие, судя по всему, были очень сильными, потому что она приняла ее слова за правду. Макани снова попыталась спросить:
– Чего они хотели?
Бабушка Янг засуетилась и сменила позу.
