Он подошел к ней, прижал к декорации из тюков сена, тыкв и скелета в викторианском корсете с рюшками.
– Ты тут останешься навсегда, сказал он. – А я уеду.
– В тюрьму, – ответила она.
– Я и так ждал, когда смогу сдаться. Но своего добьюсь.
Он действительно хотел, чтобы его поймали.
– Так все из-за славы? – спросила она. – Ты хотел убить так много людей, чтобы стать еще одним Гейси? Или Дамером?
[29]
– Те придурки убивали ради сексуального удовольствия.
– А ты убиваешь ради веселья?
– Это не веселье, – сказал Дэвид, занося нож над головой. – Я просто делаю то, что должен.
Глава двадцать восьмая
Макани увернулась, и нож попал в тыкву за ее головой.
Она побежала со всех ног, понеслась по дорожке, проложенной испуганными бегущими людьми до нее. Кеды хлюпали в грязи, а Дэвид несся за ней, ломая еще несломанные толстые стебли.
Она выбежала из лабиринта на широкое пустое пространство, похожее на площадку для карнавала. Пластиковые бутылки из-под содовой, хот-доги, торты, жареные кукурузные початки – все было брошено и растоптано посетителями, спешащими убраться отсюда. Запах жареной еды смешался с вонью навоза, пока она бежала мимо загонов. Карликовые козы, сонная зебра, неухоженные койоты – животные бродили туда-сюда и выли.
Звуки шагов за ее спиной стали громче. Она обернулась и увидела, что Дэвид подобрался уже достаточно близко, чтобы нанести удар. Макани увернулась и бросилась в сторону, а потом понеслась к яме с кукурузой. На другой стороне была видна парковка.
Приняв решение за долю секунды, она кинулась туда. Макани больно ударилась при прыжке. Швы на руке разошлись, мышцы, раньше натренированные плаванием, ослабели после перерыва, но адреналин гулял в крови. Макани встала и медленно начала пробираться за помощью через бассейн с кукурузой, которая доходила ей почти до пояса.
Машины и грузовики застряли на парковке, пытаясь уехать одновременно. Она кричала им, махала здоровой рукой, но стоящий на парковке гул заглушал ее беспомощные крики.
Она обернулась и увидела, что Дэвид стоит на краю ямы. Он ждал, что она будет делать, решая, как ему поступить. Было похоже, что он приготовился к прыжку.
Но позади него Макани заметила то, чего он заметить не мог.
Дэвид свалился лицом в яму, сбитый с ног ударом по голове. Он не шевелился.
Макани с облегчением выдохнула.
– Ты не умер!
– Нет, – сказал Дэрби. – Не умер.
Все его пальто было в грязи. Он держал декоративный скелет за хребет и указывал на Дэвида.
– Но как насчет него?
Они наклонились вперед, боясь подойти ближе.
– Не знаю, – сказала Макани из центра ямы. – Не думаю.
Дэрби неуверенно ступил вперед и быстро отшатнулся.
– К черту все, – сказал он, роняя скелет. – Встретимся на другой стороне. – И он побежал по периметру ямы.
Разум Макани приказывал ей бежать. Внутри все кричало, что Дэвид еще жив.
Она увидела бабушку, лежащую в больнице. Услышала крик Алекс в ночи. Почувствовала, как Олли падает возле нее на землю.
Фигура в капюшоне вышла вперед из-за дедушкиных часов. Фигура в капюшоне вышла вперед, фигура в капюшоне вышла вперед, фигура в капюшоне вышла вперед…
– Что ты делаешь? – голос Дэрби казался приглушенным. – Нет!
Парковка была все еще забита людьми, автострада запружена. Макани не слышала сирен. Если она убежит, Дэвид может убить еще кого-то.
Дэвид убьет еще кого-то.
Макани пошла через кукурузу к распростертому телу. В его руках ничего не было. В отчаянии она искала то, что Дэвид потерял. Наконец она заметила его – кончик черной рукоятки, торчащий из желтой кукурузы.
Она бросилась к ножу, когда Дэвид перевернулся на спину. Его взгляд затуманился. Макани теперь возвышалась над ним. Руки вспотели. Нож был тяжелее, чем она помнила.
Дэвид начал моргать, сознание вернулось к нему. Он поднял на нее взгляд. Лезвие сверкнуло в свете мигающего прожектора. Оно было длинным, острым и смертоносным.
– Ты на такое неспособна, – пробормотал он.
– Ты меня не знаешь, – прошептала она.
* * *
Дэвид не знал ее, но Макани знала себя. И ни один из них не был зверем. Она была человеком, допустившим ужасную ошибку. Он – человеком, спланировавшим все эти ужасные убийства.
«Ты останешься здесь навсегда, – сказал он. – А я уеду».
Стоя над ним, она поняла, что все дело в Осборне. Все ученики в списке Дэвида собирались уехать: кому-то впереди были уготованы великие дела, кому-то, как ей, здесь просто было не место с самого начала.
Когда ты вырос в таком городе, как Осборн, выбраться сложно. Легко привязаться к семье, земле или друзьям. Все так или иначе зависели друг от друга. Лишь человек с экстраординарной энергией и амбициями мог нарушить эту схему.
Хэйли, Мэтт, Родриго, Калеб, Кэти и Розмари были целеустремленными. Раньше и Макани считала себя такой, но Дэвид этого не знал, а просто видел в ней человека, который приехал сюда на время.
Вот почему он выбрал ее, а не Дэрби или даже Олли. Они мечтали уехать из Осборна, но тем, кто не знал их достаточно хорошо, могло показаться, что им тоже суждено застрять здесь. Возможно, они казались слишком робкими. Но невозможно знать, что творится внутри человека или как его устремления могут поменяться со временем.
Многие годы назад мама Макани оказалась настолько целеустремленной, что ей хватило сил уехать из Осборна, но как только она покинула его, оказалась привязанной к новому месту. Она совсем не изменилась. Может, поэтому она не любила Макани, считая ее причиной утраченной свободы, и была слишком эгоистичной, чтобы понять, что приобрела.
Дэвид планировал сдаться. Он знал, что его отправят в тюрьму штата в Текумсе, строго охраняемую тюрьму, куда Крис ездил несколько дней назад по работе. Олли тогда сказал ей, что до нее всего два с половиной часа езды отсюда.
На какое-то мгновение Макани стало жалко Дэвида. Его большая, амбициозная мечта оказалась… такой незначительной.
Побег из дома не отменял того факта, что человеку придется мириться с самим собой. Макани понимала это, хотя ее мать – скорее всего, нет. Перемены начинаются изнутри и требуют времени, терпения и поддержки людей, которые тебя любят. Не Осборн был проблемой Дэвида. Макани городок даже помог восстановиться. Проблема Дэвида состояла в том, что он был психопатом.
Дэвид был сам себе проблемой.
