Тот прикусил губу:
– Увидимся на будущей неделе, Макани.
Думать больше было не о чем, так что последовавшие шесть дней Макани провела исключительно в мыслях об Олли. Она думала о его губах, своих губах и о том, как они прижмутся друг к другу. И не только губами. Ее потряхивало как от лихорадки. У нее не было парня с переезда в Небраску. Теперь Макани умоляла бабушку поручить ей ходить в супермаркет, напирая на такие слова, как «ответственность» и «зрелость», рассуждала о «знаниях» и об «опыте». И в конце концов победила.
Когда Макани заехала на парковку, Олли сидел все на том же ящике из-под молока. Он читал книгу и ел красный фруктовый лед. Макани направилась прямо к нему. Он встал. Его лицо ничего не выражало, но нутром она чувствовала правду: Олли ее ждал.
Она вступила в его личное пространство.
Олли прикусил нижнюю губу над серебряным кольцом.
Когда он молча предложил Макани мороженое, она вместо этого нацелилась на его губы, потому что уже давно, шесть дней назад, решила, что действовать напрямую – лучший способ подойти к парню с такой репутацией. Их первый поцелуй был влажным. Холодный язык и сладкие фрукты. Вишня, подумала Макани. Его пирсинг был теплым от летнего солнца. Колечко из хирургической стали упиралось в губы и добавляло опасности. Мороженое с тихим шлепком упало на асфальт.
Они целовались в переулке каждую среду в течение следующих трех недель. На четвертую неделю пошел дождь. И они переместились на заднее сиденье машины ее бабушки. Этот дополнительный уровень приватности привел их к следующей естественной стадии.
– Руки, – позже объясняла Макани друзьям, – не губы.
– Могла бы ты превратить это во что-то еще более отвратительное? – поморщился Дэрби.
– Но есть важное отличие, – сказала Алекс. – Они доставили друг другу удовольствие, но одежду не снимали. А ваши головы были над уровнем моря.
Макани скорчила рожицу.
– Да ладно вам. Я даже не знаю, зачем это рассказала.
На пятую среду, последнюю перед началом учебного года, небо было чистое, и Олли сел к ней в машину. Они поехали в уединенное место – на кукурузное поле. И, конечно же, занялись сексом.
– Вы, ребята, собираетесь встречаться? Ну, знаешь, по-настоящему? – спросил ее Дэрби в тот вечер. – Или все так просто и закончится?
Это закончилось через неделю. Перед тем как прозвенел звонок в первый школьный день, их взгляды встретились на площадке. По лицу Олли невозможно было что-то понять, лишь напускная, холодная непроницаемость. Правда ударила по Макани как хлыст. Нет, они никогда не обсуждали, начать ли им встречаться. У нее даже не было его номера телефона. Это лето стало тайной, отношениями без свиданий, что означало только одно: кто-то из них или оба стыдились этого.
Макани не стыдилась. Она была смущена, да. Но не стыдилась.
Значит, все дело в Олли.
Макани прищурилась. Олли – тоже. Выяснил ли он правду? Узнал ли каким-то образом про ту ночь на пляже? Теперь он будет вести себя, как будто они незнакомы. Стыд накрыл Макани с головой.
А еще унижение. И ярость. Она отказалась вообще смотреть на него и никогда больше не возвращалась в «Грилиз». Она умоляла бабушку снова взять на себя походы за продуктами, заявляя, что школа отнимает слишком много времени, хоть было не так. Макани осудили и поставили на место, но ей все равно было ужасно скучно.
* * *
Безнадежно проверяя и перепроверяя свой телефон (на экране отображались только две палочки приема сигнала), Макани гадала, из-за скуки ли она подошла к Олли во время обеда. Неужели она действительно опустилась до такого?
Наверное. Блин.
– Вот черт, – сказала бабушка Янг. Помехи перекрыли экран телевизора, и Оливия Поуп замолчала на середине предложения.
– Я же только на прошлой неделе звонила кабельному оператору, но они сказали, что у нас и так уже высокоскоростной пакет каналов.
Макани представила бунгало на пляже на Гавайях, где интернет отключался лишь в самые мощные тропические штормы. Телефон там всегда легко ловил связь. Почему в Осборне, расположенном на материке, с этим такие проблемы? Почему все здесь так чертовски сложно?
Они выключили Netflix, и Макани, подхватив ботинки, пошла наверх, делать домашнюю работу. Когда в пять она спустилась, Крестон Ховард не рассказывал ничего нового, поэтому бабушка успокоилась, а Макани хотелось врезать ему в челюсть. Ничего удивительного. Они обе уже видели эти кадры онлайн: обклеенный сигнальной лентой дом Уайтхоллов; отец Хэйли, заходящий с опущенной головой в полицейский участок на допрос; сама Хэйли, летающая по сцене в прошлогодней постановке «Питера Пена».
– Сегодня вечером Осборн скорбит по Хэйли Мэдисон Уайтхолл, – сказал Крестон и мрачно кивнул. – Это печальный день для всего печального города.
Бабушка Янг кивнула, а Макани сморщила нос от отвращения. Ни бабушка, ни Крестон, кажется, не понимали, что он оскорбил целый город. Но, по крайней мере, не ошибся. «Печальный» – идеальное слово для Осборна.
А потом Макани снова стало плохо: Хэйли умерла, и это действительно было печально.
Глава четвертая
Голова Макани кружилась от нетерпения, пока она помогала бабушке готовить ужин. Это была одна из ее ежедневных обязанностей. Когда Макани переехала к бабушке Янг, та прикрепила на холодильник магнитом список ежедневных и еженедельных заданий, на котором было написано: «Ты меня не напугаешь. Я преподаю в старшей школе». Она заявила, что Макани нужно придерживаться строгого расписания, и была права. Даже Макани это признавала, но все равно выглядело это отстойно. Иногда рядом с бабушкой она чувствовала себя маленькой девочкой, а порой – сиделкой. Хотя Макани не хотела быть ни той, ни другой.
Сегодня вечером они приготовили здоровый ужин: запеченные фрикадельки из индейки и простой салат без заправки. Такая еда вгоняла в депрессию. Макани хотелось чего-то вкусненького и жирного. Папайю с лаймом. Ребрышки кальби. Пои
[4] с ломи-ломи
[5]. Она с легкостью потратила бы каждый цент на вкусный обед: паровой рис, мак-салат и закуска. Курица кацу. Говядина терияки. Свинина калуа
[6]. У Макани потекли слюнки, а душа заныла.
Иногда ужин становился самым трудным испытанием.
Только они сели за стол, как запищал ее телефон. Бабушка Янг закатила глаза и протяжно вздохнула. Макани вытащила телефон из кармана, чтобы отключить звук. На экране появилось сообщение с незнакомого номера:
