— О, вы заблуждаетесь, — рассмеялась я, — своему миру и семье я очень нужна. Я бы сказала, они жить без меня не могут.
Мужчина изумленно поднял брови, залез в саквояж, перебирая листы и бормоча:
— Но ведь я никак не мог вытащить объект, если хоть кто-то в мире считал его частью своей жизни. Как же это произошло?!
Частью жизни… И тут мне стало больно. Осознанно и остро.
А вот это могло быть правдой. Когда сестры подросли, я стала практически невидимкой в семье, уходя на рассвете, приходя поздно вечером. Даже папа на работе общался со мной чаще по телефону из-за непрерывных встреч, поездок, загруженности.
Считали ли родные меня частью своей жизни? Скорее, нет. Я была чем-то обыденно внешним, как ветер на улице, как бегущие прохожие за окном. Может быть, только Саня…
Мужчина увидел мое изменившееся лицо и всплеснул руками:
— Простите меня покорно, если невольно сделал вам больно. Ни в коем случае не хотел этого.
Он выглядел таким расстроенным, что хотелось его самого успокаивать. Но себя было жальче.
— И есть ли у меня шансы вернуться в свой мир?
Он развел руками.
— Ритуал можно провести повторно через несколько месяцев, хотя сил у меня почти не осталось, зато все ингредиенты я собрал с запасом. Но… результат будет только, если моя нужда в вас сильно уменьшится, а ваш мир и люди вдруг захотят стать частью вашей жизни. А сейчас ваши близкие найдут самое простое объяснение исчезновению. Например, по последнему желанию, которое вы упоминали при них, уехать куда-нибудь или с кем-то встретиться.
— За рубеж, на учебу, — убито прошептала я.
— Как вариант, — подтвердил мистер Бизо. — Но если вы захотите, мы через полгода можем повторить ритуал и проверить притяжение.
Смахнув слезу, я решила, что повою точно не сейчас и без присутствия других людей. Прикусив щеку изнутри, заставила себя кивнуть. Уж истерики от меня никто и никогда не дождется. Готова проводить и проводить ритуалы столько, сколько понадобится. Сделаю все, чтобы Бизо перестал во мне нуждаться. И буду… молиться, впервые в жизни молиться, чтобы моя семья поняла, что я тоже часть их жизни. Захотела меня вернуть.
А сейчас я взяла себя в руки, постаралась распрямить плечи так же ровно, как этот странный человек.
— Мистер Бизо, вы так и не сказали, что именно хотели от меня. Почему призывали?
— Я бы хотел, чтобы вы хоть временно, хоть навсегда, как захотите… стали моей дочерью, — просто сказал пожилой джентльмен.
О как.
О КАК.
О КАК!
Вау.
Я с подозрением покосилась на кота. После таких предложений коты в книгах заговаривают. Сообщают, что они сексапильные красавцы, в прошлом проклятые ведьмами, и только перенос в наполненный волшебством родной мир прямо сейчас вернул им речь. А уж поцелуй наследницы магической семьи вообще изменит их телесно до необычайной привлекательности.
— Даже не думай, — хмуро сказала я коту. Тот моргнул. Надеюсь, это означало «Понял, не дурак, кот так кот».
Мистер Бизо с интересом проследил за нашими с котом переглядываниями, а затем осторожно добавил:
— Мне трудно предложить вам какие-либо бонусы к основной моей просьбе, ведь я совсем не знаю потребностей девушек вашего мира. Может быть, вы сами предложите варианты?
С одной стороны, мне нужно, чтобы уважаемый пожилой джентльмен остался доволен, перестал во мне нуждаться и согласился отправить меня обратно. Это мой единственный и главный интерес. С другой стороны, если предлагают нечто в оплату за полгода вынужденного проживания, то почему не согласиться.
— У меня три вопроса. Зачем вам дочь? Почему я? И чему можно в вашем мире поучиться? — осторожно спросила я.
У пожилого мужчины — язык не поворачивался назвать его старичком — задрожали губы. Потом подбородок… Секунда, и из его глаз потекли слезы.
— Прошу прощения, — сказал он севшим голосом, — это я от радости. Все боялся, что вы откажетесь и будете, ничего не делая, полгода-год ждать ритуал, возненавидев меня, может быть, отказываясь даже разговаривать. Я ждал одиночку, несчастного юношу, совсем не нужного своему миру, и поэтому несколько растерялся, увидев хорошенькую девушку, уверенную, что ее родные одумаются.
Я протянула руку и погладила его по рукаву.
— Подождите, как говорят у меня дома, возможно, вы получили более ценный мех.
Он засмеялся, в ответ потрогав мою руку тонкими сухими пальцами.
— Мне тоже так начало казаться.
Мистер Бизо быстро вытер глаза и начал рассказывать:
— Ребенок нужен не только мне, а всему нашему семейству. От всех Бизо остались я и две мои сестры. Пять лет назад, на большом празднике… семья подверглась магической атаке. Выжили только мы, старые, никому не нужные ошметки. Я — потому что завершал эксперимент в лаборатории, сестры — потому что упрямицы страшные и отказались без меня ехать, пытались вытащить из дома.
— Но если вам нужен ребенок, то почему не воспитать дитя родного мира? — резонно спросила я. Хотелось задать вопросы о семье, но мне стало жаль мужчину и пришлось увести разговор от ужасного происшествия.
Мистер Бизо поправил и без того аккуратнейшую прическу. Протянул руку, чтобы погладить так и сидящего в сумке кота, посмотрел на полную скепсиса морду моего шерстяного спутника, вежливо убрал почти дотянувшиеся пальцы и продолжил:
— Дети магических семей в нашем мире все наперечет. А еще мы боялись, что, предложив этот шанс кому-то из дальних веток другой семьи, можем пригреть врага. Мы до сих пор не знаем, кто совершил это ужасное преступление. И нужен тот, кто может активно передвигаться, найти хоть какие-то зацепки. Поэтому, как специалист по порталам и межпространственным переходам, я предложил найти… кого-нибудь молодого и одино… готового к перемещению.
Тут мужчина замялся, захлопал глазами. Я покивала, поддерживая и поощряя продолжить рассказ. Мистер Бизо все больше завоевывал мои симпатии. И дело даже не в том, что история душещипательная и семью было жаль, а в том, как осторожно он подбирал слова, не желая ранить мое самолюбие.
Ведь в его интересах было расцветить глубину равнодушия моей семьи и мира ко мне, а он предпочитал умалчивание, по-человечески щадя и сопереживая.
— Почему же я? Потерянных молодых людей в моем мире тьма-тьмущая.
— Это ищет уже ритуал. Самого сильного мага из возможных.
Его речь прервало фырканье. Потом я не выдержала и расхохоталась.
— Простите великодушно. Вынуждена вас расстроить, но в моем мире магов нет совсем. Я совершенно, полностью, глобально и бесповоротно, как пробка, — тупа в магии. Взглядом свечу не зажгу, пальцем вино не сделаю.
— О, а у вас умеют пальцем вино делать? — восхитился мой наивный собеседник.
