– Глупости все это. Мария от хвори померла, а пан Адамович утонул по собственной глупости. Никто его не убивал.
– Ну и пусть. Значит, врут.
– Так кто тебе сказал об этом?
– Да подружка Елена.
– Меньше языком бы болтала. А ты пореже встречалась бы с ней.
– Что же мне делать? Сидеть в своей комнате пленницей?
– Нет, конечно.
Анна надула губки.
Купец обнял ее и сказал:
– Конечно, встречайся с подругами, веселись, но будь сдержанной, сама лишнего не болтай.
– Зачем ты обижаешь меня, папенька?
– Я просто хочу, чтобы у тебя все в жизни получилось.
– А заодно и у тебя? – с усмешкой спросила девица.
– Да, заодно и у меня. А чтобы веселей гулять было, на, возьми деньги, купи себе что-нибудь.
Девица схватила монеты. Их, как и украшения, она любила больше всего на свете. От ее обиды на отца мигом не осталось и следа.
Глава 4
Савельев с Бессоновым-младшим подъехали к крепостной стене Посада, где были ворота на восток, к берегу реки и причалу, от которого лодки ходили в Борисоглебский монастырь. Там они повернули направо и двинулись по улице, вдоль которой кое-где стояли пушки небольшого калибра, прикрытые камнями и корзинами с песком. Каждую из них обслуживал расчет, состоявший из трех человек. Всего таких позиций здесь оказалось десять.
– Не шибко заботится воевода о защите города с этой стороны, – проговорил князь Дмитрий.
– Да ведь тут река, очень серьезная преграда. Конечно, большие отряды могут попробовать переправиться через нее. Но пушки быстро превратят их в малые. Именно для этого они и стоят на берегу. Ничего иного и не потребуется, – проговорил дружинник.
Савельев внимательно посмотрел на сына своего помощника.
– А что это ты такой довольный, Влас? А ну говори, что у тебя с панночкой было?
Тот смутился и пробурчал:
– Да мы так, совсем недолго поговорили. У нее тут житье тоже не мед.
Савельев удивился и спросил:
– С чего это?
– Да отец намерен ее замуж выдать за старого и хворого, но богатого пана, а ей не хочется. Оно и понятно. Старик запрет ее в замке, и будет она коротать дни и ночи в золотой клетке. А молодым что надо? Ты ведь и сам это знаешь, князь, не забыл еще. Нам подавай любви, ночей взахлеб, чтобы сердце от страсти рвалось из груди, дух захватывало от сладкой близости. Анне-то всего семнадцать годков, ей как раз молодой нужен, а Дравес из-за грошей отдает ее на мучения. И что за народ эти купцы? Отец дочь родную, по сути дела, продает. Так выходит.
– Это она сама тебе пожалилась? – спросил Дмитрий.
– Ну да, не придумал же я!
– Запала тебе в сердце эта Анна?
– Коли честно, князь, запала. И я ей запал. Только отцу моему о сегодняшнем разговоре сообщать не надо.
– Ты меньше сам болтай. Что еще говорила девица?
– Да больше ничего.
– И где же вы нашли место для беседы?
– Она в сад меня увела, там беседка в плюще, который еще не сбросил листву. Сели на лавку, она и принялась плакаться о судьбе своей горемычной.
– А ты жалел ее?
– Жалел. Что я, бревно бездушное? Вот бы, князь, забрать ее на Москву.
– Пойти против воли отца?
– А коли и так, то что? Она сама сбежит, силком не потащу.
– Дело поначалу сделать надо. Ты не забыл, для чего мы здесь находимся и что тут вскоре должно произойти?
Бессонов-младший вздохнул и ответил:
– Не забыл, воевода.
– Тогда к делу. Ты думаешь, что через реку смогут перебраться только небольшие отряды?
– Крупной рати тяжко будет, путаница выйдет. Плоты, кони, люди собьются в кучи, а внизу их достанут не только береговые пушки, но и те, которые стоят в Замке.
– А ежели реку лед накроет?
Влас сдвинул колпак на затылок, пригладил непокорные вихры и сказал:
– Ну, коли по льду, то можно будет. – Он взглянул на Савельева и поинтересовался: – Так с этой стороны Царь и хочет ударить по городу?
– Это решит военный совет. Еще неизвестно, какая зима будет. В это время обычно уже снег лежит, морозец, а теперь что?
– Ну, снегу недолго и выпасть. Да и мороз не заставит себя ждать.
– Покуда его еще нет. Ты запомнил то, что видел? На береговой черте десять небольших пушек с обслугой в три десятка человек. Укрепления слабые. Ядер немного, но их и подвезти сюда можно.
– Запомнил, князь.
– Добро. Уходим из Посада.
– Стало быть, в Замок мы с тобой не пойдем, князь?
– Нет.
– Ну и верно. Нечего там делать. А вот тут, дома у Дравеса, можно было бы нашего человека постоянно держать, чтобы не кататься каждый день туда-сюда, видеть, что творится в городе, да и за купцом этим смотреть.
Князь отрицательно покачал головой:
– Нет, Влас, нельзя.
– Почему? – спросил ратник.
– Потому, что купец примет это за недоверие к себе. А я гляжу, ты на роль сидельца на купеческом дворе себя назначил?
– Мне удобнее будет, чем кому-то другому.
– Из-за дочери купца?
– Из-за нее тоже.
– Ты вот что, Влас, особо не кружись возле Анны. Потребуется забрать девицу по ее желанию, так и сделаем. Коли любовь меж вами, что ж, вези к себе, если отец благословит, но покуда выполняем задание, ничего личного. Дравесу сильно не понравится, узнай он, что между вами происходит. Так и заполучим мы вместо друга врага. Вот решишь с отцом своим вопрос насчет нее, подойдет рать Царя, начнется штурм, захватим схроны, тогда ее и вытащим. Но опять-таки только с ее добровольного согласия.
Бессонов-младший чуть помолчал и проговорил:
– Я думаю, князь, что Анна может помочь нам.
– Как?
– Отец от нее ничего не скрывает. Коли он вдруг решит обмануть нас, то Анна предупредит об этом, принесет мне то, что нам нужно.
– Эта девица думает только о том, как устроить свою собственную жизнь. Разве нет?
– Вот от того, что только об этом и думает, как раз и может помочь.
– Ладно. – Савельев вдруг резко обернулся, осмотрел улицу.
– Ты что, Дмитрий Владимирович? – спросил Бессонов-младший.
– Такое ощущение, будто кто-то пристально смотрит за нами.
– Да? Я ничего не чую.
– Опыта у меня побольше твоего будет.
