И вдруг дверь стала медленно открываться.
Тихон не выдержал первым – рубанул в открывающийся вход, в темноту за ним. Почти без замаха, но Сергей Евгеньевич успел среагировать. Он толкнул руку здоровяка, и та немного ушла в сторону. Этого хватило, чтобы топор пробил тонкий лист жести, которым была обшита дверь, и увяз в дереве.
Инга удивленно смотрела с той стороны.
– Мальчики? Вижу, уже успели соскучиться? Я ведь недолго отсутствовала.
Тихон выдернул топор, пробормотал извинения, понятные только ему одному.
– Да, еще бы чуть-чуть, и тебя было бы двое. – Натуралист придержал дверь, чтобы она не стукнула девушку, закрываясь.
А та просто показала ему средний палец, не удостоив ответом.
За дверью обнаружилось большое помещение со сваленными в кучу столами и стульями. Еще сохранилась барная стойка у дальней стены. Они сразу поняли, что перед ними ресторан. Свет проникал сквозь окошки под потолком, и было относительно неплохо видно.
– Там подсобки всякие, кухня. За этой стеной начинаются коридорчики с каютами, в некоторые я заглянула, – рассказывала Инга, – никого не нашла. Как будто вымерли все. Трупов тоже не обнаружила. Монстров и аномалий не видела, – на последнем предложении она повернулась к Натуралисту, слова явно предназначались для него.
– Но ты еще не везде побывала. – Карась рассматривал стены, мазнул пальцем по паре столов, понюхал, разочарованно вздохнул. Китаец Митя уже обошел комнату по периметру, выбрал из кучи стул поцелее и уселся на него, положив арбалет на колени.
– Так, – распорядился Трофимов, – надо забаррикадировать лишние выходы отсюда, оставим выход к каютам и вниз, – он показал на двустворчатую дверь, откуда они недавно пришли. – Чтобы никто не перерезал пути отхода, если что.
Тихон, Ган и Натуралист быстро перекрыли лишние двери.
– Что дальше, босс?
Рядом с Тихоном Сергей Евгеньевич казался подростком, но видимо, его это не очень смущало. Он ответил не сразу.
– Не хотелось бы тут оставаться на ночь. Наша главная цель – разведка. Посмотрим, что там дальше, и надо возвращаться.
– Корабль-призрак, – задумчиво сказал, не обращаясь ни к кому, Натуралист.
– Иди в задницу, – прервала его Инга, не дослушав, – достал!
Внутренний коридор вытянулся, как змея, и терялся в темноте, луч фонаря не пробивал его насквозь, в десяти метрах встречая активное сопротивление тьмы. Разведчики заглядывали в каюты, парочку пришлось аккуратно вскрыть, так как они оказались заперты, но и там их никто не ждал. Карась до сих пор не нашел ни единой зацепки.
Свернув налево, они вышли на нижнюю палубу. Туман касался корабля, облизывал борт, сгустился еще сильнее. Было уже непонятно, какое сейчас время суток – сплошные серые сумерки. Неба тоже не было видно, будто лайнер повис в тумане, потеряв всякую связь с внешним миром.
– С носа должно быть видно танкер и баржу, он все время торчит из тумана. – Митя вопросительно глянул на Трофимова. Тот согласился, немного уверенности не помешает, а то уже перестали чувствовать реальность:
– Нам туда.
Группа осторожно направилась вдоль борта с погнутыми стойками и вырванными поручнями. Первая находка ждала их через десяток метров. Карась неожиданно остановился, Инга налетела на него сзади, выругалась.
– Твою мать!
– Тише, – Трофимов призвал к спокойствию, подошел к Карасю, всмотрелся в его озабоченное лицо.
– Что заметил?
Вместо ответа тот указал на остатки поручня. На куске тонкой металлической трубки отпечатались пальцы. Их было пять, они очень напоминали человеческие, но поражало не это, а бурый цвет оттиска. Это явно была засохшая кровь.
– Ну, слава богу, теперь мы знаем, что люди здесь все-таки оставались. – Черный юмор Инги не пришелся остальным по душе.
«Дура», – подумал Ган. Он смотрел на след на поручне, потом поднял глаза. Мгла почти касалась его носа, медленно закручивалась, менялась. Он заглянул туману прямо в нутро, а потом смачно плюнул ему в пасть, или что у него там было. Немного полегчало. И туман, казалось, отпрянул, удивился наглости человека.
К общему разочарованию, нос лайнера также затянула серая взвесь, ничего отсюда не было видно, но зато здесь было просторно, узкие коридоры и стены не давили на колонистов, оттого и дышалось спокойнее.
– Куда дальше? – Карась осмотрелся и теперь стоял на самом краю, глядя прямо вниз. Натуралист грубо схватил его и оттащил за руку подальше.
– Будь поаккуратнее, – почти ласково попросил он, что никак не вязалось с его грубым движением. Тот стряхнул руку бородача.
– Не боись.
Ган посмотрел наверх, на вторую палубу. Туман скрадывал очертания, проступало там какое-то темное овальное пятно, нависало, но, как он ни напрягал зрение, понять, что это, не смог. Он толкнул Митю, кивком указал на загадочный объект, но и тот не смог разглядеть.
– Вроде не шевелится, вряд ли живое, надстройка на палубе какая-то.
Мужчина прислушался к ощущениям, но интуиция не вопила, волосы не вставали дыбом на затылке. Хоть и преследовало чувство, что за ними кто-то постоянно наблюдает.
По лестнице с перилами вскарабкались быстро. Митя и Ган заняли позиции и охраняли подход к лестнице, пока поднимались остальные. Внешне вторая палуба ничем не отличалась от первой. Такие же круглые окошки кают и технических помещений, за ними – пустые комнатки с развороченным интерьером.
Темное овальное пятно оказалось уцелевшей лодкой, часть креплений была сорвана, вот она и нависла над нижней палубой, угрожая скоро рухнуть. «Могла бы и на нас приземлиться, когда мы под ней проходили недавно», – посетила Гана мысль. Туман создавал ощущение нереальности происходящего, будто тянулся долгий, беспробудный сон.
Черноморцы обогнули лодку и продолжали осторожно двигаться дальше по влажной палубе. Осмотрели спортивный зал, встретившийся на пути, с навсегда застывшими и ржавыми тренажерами. Механизмы уже давно не знали движения, стояли себе, поникнув, разрушалась от коррозии.
Разведчики молчали, всех тяготили атмосфера безысходности, запустения и нечеловеческий внутренний холод. Очень хотелось сбежать отсюда поскорее, но они помнили о своей цели, брели к ней, пусть и не сильно того желая.
Алтарь обнаружили рядом с высохшим открытым бассейном, на дне которого мутнела грязная лужа от недавнего дождя. Наспех сляпанное сооружение не бросалось в глаза, и его можно было принять за надстройку корабля и не заметить, если бы не один факт. Неровная иззубренная поверхность металлического щита, закрепленного на многочисленных коротеньких обрезках труб, была покрыта коркой засохшей крови. Алтарь стоял под небольшим козырьком, потому дождь не смыл следы.
Рядом валялись обрывки веревок, ими, скорее всего, связывали жертву. Местами в корке запекшейся крови на поверхности щита торчали волосы – все, что осталось от несчастных.
