– Я ничего не забыл. Эти псы приносят нам извинения, ведь так? – Кочевник посмотрел на Мишу, и тот кивнул. – А в качестве примирения они предлагают нам взять это, – Вол показал на буер. – Это не очень достойная плата за жизнь нашего воина, хорошего воина. Но сегодня праздник, День Усопших. Законы нашего племени предписывают нам отложить разборки и проявить сострадание к псам.
– А меня кто-то спросил? Это мой буер. – Помятый Ган поднялся на ноги, отряхнулся и с вызовом посмотрел сначала на Змея, потом на Вола.
– Г-ган, пусть б-берут и уходят.
– Это наше единственное предложение. – Вол покачал головой. – И оно очень щедрое! Пес отказывается.
– Мы согласны. – Миша махнул рукой беглецу, который собирался еще что-то сказать. – Пожалуйста, держите слово.
– Я держу, – нахмурился Вол и показал своим, чтобы прицепили веревкой буер к лошадям. – В лагерь его оттащим.
Степные оказались настолько щедрыми, что даже позволили Гану забрать рюкзак.
– Смотри, пес, не попадайся у меня на дороге, – сказал ему напоследок Змей. – В следующий раз заставлю жрать свои же кишки.
И они скрылись за деревьями, волоча за собой буер.
– Ну, ты, малец, удружил, – зло бросил парню мужчина. – Распорядился чужим имуществом.
– Был вариант лучше? Поверь мне, отделались очень легко. Они бы забрали и тебя, и твою женщину. Тебя, скорее всего, отправили бы на бои на свою арену, где ты подох бы рано или поздно. А с ней поступили бы еще хуже. К тому же вам, кажется, надо было на другой берег? А я уже сказал, что способ попасть туда есть, так что ваше средство передвижения все равно пришлось бы бросить. Следуйте за мной.
И Миша повел их куда-то в заросли.
Глава 19
Цимлянское море
Миша не лукавил, в зарослях под деревьями обнаружилась неприметная хижина, надежно укрытая сухими ветками и стеблями осоки. Парень нырнул в нее и вскоре появился, волоча за собой нечто бесформенное. Под ноги Гану лег прорезиненный сверток – тот сразу догадался, что перед ним. Надувная лодка была аккуратно свернута и спрятана в мешок, Миша явно следил за тем, чтобы вещь не испортилась раньше времени. Нашелся и ножной насос.
Беглец с благодарностью взглянул на парня. Слов не требовалось – тот и так понимал, что еще совсем недавно они все находились на волоске от гибели, но удачное стечение обстоятельств и дипломатия Миши позволили выкарабкаться из непростой ситуации. Мужчина кинул рюкзак на землю, предлагая Наде сесть на него, а сам принялся надувать лодку. Чуть позже парень сменил его, справедливо заметив, что Гану еще грести до Цимлянска, так что нужно поберечь силы.
Краткий инструктаж по карте занял немного времени, Миша водил пальцем по бумаге, указывая наилучший путь.
– Далеко вглубь лучше не забираться, там рыба хищная водится, может проткнуть лодку. Даже если плавником заденет – распорет резину, все же лодка не первой свежести, затасканная. Вдоль берега идите. Видишь вот эту дамбу?
Ган кивнул. На карте была еле заметна тонкая полоска, протянувшаяся к северо-западу.
– Тут, – грязный палец ткнул в конец дамбы, – раньше маяк стоял, сейчас там груда камней осталась. При дневном свете сложно не заметить, ориентируйтесь на нее, затем заворачивайте налево, к берегу. Там садоводства бывшие пойдут, выжившие есть, с местными старайтесь не контактировать, ну их в баню. Вроде мирные, но всякую дурь выращивают и потребляют, у некоторых давно кукушка поехала. Мало ли чего сдуру выкинут.
Мужчина показал на Цимлянскую ГЭС, отмеченную на довоенной карте:
– Старый рассказывал, что ее уже нет, верно?
– Да, плотина разрушена к чертям, ничего там не осталось. Теоретически можно свернуть вот сюда, в котлованы, и доплыть до бывшего завода. Судомеханический вроде. Да один хер разница. А там и Цимлянск за ним начинается. Но я бы посоветовал плыть вдоль берега Цимлянского моря. Там и город прямо по курсу будет.
– Что там? Ты в Цимлянске был?
Миша пожал плечами.
– Вроде тоже люди живут, сообщения с ними почти нет, только по воде. Иногда они к нам заплывут, иногда местные – к ним. Я еще не все знаю, сам из пришлых, только два года здесь.
– Вот оно как. И что привело тебя сюда?
– Глупость и наивная вера, что могу изменить хотя бы частичку мира в лучшую сторону.
Парень поправил немного съехавшую повязку на глазу. На миг Гану открылся страшный, уродливый рубец, он отвернулся, но не потому, что неприятно – он в жизни и не такого навидался, просто показалось, будто что-то непристойное рассматривает, поглядывает из-за угла.
– Значит, разочаровался?
– Просто повзрослел, – ответил тот. – Невозможно изменить мир одному, для этого все должны приложить усилия, чтобы сдвинуть с мертвой точки ржавое колесо человечества.
Мужчина хмыкнул про себя: «Философ, блеать». А вслух спросил:
– А тут чего торчишь, на берегу?
– Редких торговцев переправляю, посылки-передачки принимаю. Одному мне удобнее. Как льдом вода покроется, ухожу в другие места. Под землей сидеть тошно, поэтому наверху торчу.
– А степные?
– А ты посмотри на меня, калеки им не интересны, – Миша показал протез. – Они таких не трогают. Готово! – Парень заткнул клапан лодки, ловко управляясь одной рукой.
– Не будем терять время. – Ган подхватил рюкзак, взвалил на плечи, подцепил лодку и поволок ее к воде. Надя схватила лодку с другого края, помогла. У берега они развернулись к идущим следом за ними старику и Мише.
– Спасибо! – благодарность прозвучала в унисон.
– Удачи.
Девушка забралась в лодку, мужчина столкнул бот в воду, дно скользнуло по сухой, примятой заснеженной траве. Ган прыгнул следом, едва не грохнувшись в воду. Надя подхватила его под руку, покачала головой:
– Не хватало еще намокнуть в такую погоду.
Он взял пластиковое весло и сделал гребок. Лодка послушалась и заскользила по зеркальной глади рукотворного моря. У кромки воды на бетонных плитах набережной, почти скрытой осокой, торчали старик и Миша, безмолвно глядя им вслед. Расстояние между лодкой и берегом понемногу увеличивалось.
– Они – неплохие люди, – нарушила молчание девушка.
– Кто? – не сразу понял Ган.
– Миша и… Я так и не спросила, как зовут пожилого.
– Кому нужны имена в этом мире? Да, они здорово нам помогли, на свете остались еще добрые люди, помогающие просто так. Только их совсем мало.
– А ты бы помог на их месте?
Мужчина задумался. Помог бы наемник и убийца Тайной Канцелярии чужаку, стал бы рисковать жизнью ради незнакомых ему людей? После того, как не стало его родных, он жил только для себя, не думал о морали, просто выполнял работу за деньги. Грязную работу. Иногда проскакивали сомнения, но он гнал их прочь, черствая душа справлялась со слабыми угрызениями совести.
