На статьи влияют два вида предубеждений. Первый – привнесенные журналистом или редактором: такими же людьми, как и мы, со своими политическими взглядами. В серьезной журналистике ничье мнение на текст влиять не должно, но достичь этого не всегда легко. Одна из трудностей в подготовке нейтрального краткого описания события заключается в том, что в сюжете может содержаться много тонкостей и нюансов, которые нелегко встроить в сжатый формат новости. Какие части факта опустить (при этом выбор идет между нюансами, которые не формируют костяк события, но определяют тон повествования) – это решение столь же важное, как и о том, что оставить. Осознанные или неосознанные предубеждения авторов и редакторов могут проявляться именно на этом этапе.
Некоторые новостные ресурсы, такие как National Review и Fox (правые) или MSNBC и The Nation (левые), людям нравятся именно потому, что в них всегда присутствует определенная политическая окраска. Мы не знаем, это сознательный выбор редакторов и журналистов или так получается. Некоторые журналисты этих СМИ могут считать, что только они – самые непредвзятые журналисты в мире, другие считают, что их ответственность – интересоваться мнениями сугубо на своей стороне политического спектра. Это нужно для противостояния тому, что они воспринимают как пагубную политическую ересь, которую вещают обычные СМИ.
Ранее я учился у профессора Ли Росса в Стэнфордском университете. Одно из его исследований пролило свет на интересный факт о политических и идеологических предубеждениях в новостях
[832]. Росс и его коллеги, Марк Леппер и Роберт Валлоне, обнаружили, что по любой стороне политического разделения журналисты склонны считать, что популярные СМИ стоят на враждебной им позиции. Ученые назвали это «эффектом враждебных новостных ресурсов». Они провели эксперимент, в котором показывали серию новостных отчетов о кровопролитии в Бейруте 1982 года студентам из Стэнфорда, имеющим либо четко произраильские, либо пропалестинские взгляды. Произраильские студенты жаловались, что новостные каналы явно были настроены пропалестински. Они утверждали, что журналисты предвзято относятся к их стране и применяют к ней более строгие стандарты, чем к другим государствам. Студенты подсчитали и нашли в новостях лишь несколько произраильских, но много антиизраильских высказываний. С другой стороны, пропалестинские студенты говорили про те же самые новости совершенно противоположное: телеканалы настроены произраильски. Они обнаружили лишь несколько пропалестинских высказываний и много противоположных. Студенты также сочли, что журналисты были ангажированы, но, правда, больше расположены к Израилю, чем к Палестине. Обе группы обеспокоились настолько смещенной подачей, полагая, что нейтрально думающие зрители изменят свою точку зрения после просмотра. Команда же независимых студентов заявила, что и первые, и вторые испытуемые не правы, так как новости действительно нейтральные.
Тон новостей, использованных в этом эксперименте, был близок к объективно нейтральному (что и показали ответы независимых студентов). Легко представить, что человек, занимающий ту или иную позицию, при просмотре телевизионной новости, поданной в соответствующем его убеждениям тоне, не найдет предвзятости. Именно это, возможно, обусловило успех идеологически ангажированных новостных спикеров, таких как Энн Коултер и Рэйчел Мэддоу. Подобный тип журналистики, вероятно, возник одновременно с самим жанром новостей. Геродот признан не только одним из первых древнегреческих историков – он также первый, кто позволил политической ангажированности просочиться в свои труды, за что его критиковали Аристотель, Цицерон, Иосиф Флавий и Плутарх
[833]. Предубеждения приходят к нам в разных формах
[834]. Мы можем выбирать, о чем писать, а о чем умолчать, какие источники цитировать, а какие нет. Можем использовать информацию выборочно, и она не будет описывать картину полностью.
Нам не всегда обязательно находить сугубо нейтральную информацию в интернете, но важно отдавать себе отчет в том, кто ее предоставляет, какими организациями спонсируется, с кем связан этот человек (если связан), а также одобрено ли содержание сайта правительством, экспертами, людьми с определенными политическими взглядами или теми, кто выставляет себя в сети кем-то другим.
Интернет подобен «Дикому Западу»: в нем не работают законы, действует принцип самоуправления. И каждый пользователь несет ответственность за то, чтобы не поддаваться на трюки мошенников, жуликов и шарлатанов. Если вам кажется, что подобное внимание создает очень много дополнительной работы, то да, это так. Раньше за подлинность информации в разной степени отвечали библиотекари, редакторы и издатели. Во многих университетах библиотекарь имеет ученую степень и статус, эквивалентный профессорскому. Хороший сотрудник книгохранилища – это «ученый всех наук», он понимает разницу между рецензируемым журналом и желтой прессой и в курсе последних новостей и споров во многих областях. Такие споры возникают из-за недобросовестной работы ученых, сбоя в качестве публикаций и сложности в поиске нейтральной информации.
Библиотекари вместе с другими специалистами в области информации
[835] разработали руководство для оценки качества сайтов в этой сфере. Там приводятся вопросы, которые мы должны себе задавать, проверяя качество данных, например, как давно обновлялась страница или какой у нее домен. (Такое руководство, подготовленное НАСА, будет особенно полезным
[836].) Критическое мышление требует, чтобы мы не принимали информацию из интернета за чистую монету. В сети отсутствуют сигналы, которые мы считываем, общаясь с людьми вживую: язык тела, выражение лица и манера поведения. Люди репостят статьи, изменяют их содержание ради своей выгоды; реклама маскируется под нейтральный обзор: самозванцев трудно вычислить. «Это просто мнение на этой странице или что-то другое? Есть ли веская причина, чтобы доверять этой информации больше, чем на других сайтах? Может, кто-то проповедует радикальную точку зрения, в которой много преувеличений и искажений?»
[837]
