Грайс и Сёрль исходят из того, что в большинстве случаев – за исключением подобных формальных ситуаций – собеседники готовы к открытому взаимодействию
[325], и важно принимать в расчет как буквальный смысл слов, так и все, что подразумевается. Грайс составил систематизированный свод правил, в соответствии с которыми люди ведут диалог с использованием фраз, имеющих буквальный и косвенный смысл. Вот его принципы:
• Количество. Постарайтесь, чтобы ваши реплики в разговоре были достаточно информативными. Не перегружайте собеседника информацией.
• Качество. Не говорите того, в истинности чего не уверены. Не утверждайте того, что не можете убедительно доказать.
• Стиль. Избегайте непонятных выражений (не используйте терминов, которых ваши слушатели могут не знать). Не допускайте двусмысленности. Старайтесь выражаться короче (без ненужной многословности). Стройте речь логично.
• Актуальность. Стремитесь, чтобы ваши высказывания были актуальными.
Ниже я привожу три примера нарушения принципа № 1, «Количество»: реплики второго собеседника недостаточно информативны.
А: «Что ты собираешься делать днем?»
Б: «Прогуляюсь».
А: «Как день прошел?»
Б: «Нормально».
А: «Что нового узнал в школе?»
Б: «Да ничего».
Даже не зная о принципах Грайса, мы понимаем, что реплики Б демонстрируют нежелание разговаривать. Первый собеседник каждый раз дает понять, что хотел бы получить детальный ответ, а второй всякий раз отказывается поддерживать диалог.
Представим теперь, что профессор пишет рекомендацию студенту, собирающемуся поступать в аспирантуру: «Уважаемые господа, господин Х хорошо владеет английским и регулярно посещал мои занятия. С уважением, профессор Каплан».
Нарушив первый из четырех принципов, то есть не предоставив информацию в достаточном объеме, профессор Каплан дает понять, что господин Х не был таким уж хорошим студентом, хотя и не говорит этого напрямую.
А вот пример другой крайности: отвечающий слишком многословен.
А: «Пап, где молоток?»
Б: «На полу, в десяти сантиметрах от двери, у входа в гараж, лежит в луже, где ты и бросил его три часа назад, хотя я просил тебя убрать его в ящик с инструментами».
В этом случае второй собеседник за счет своего многословия предоставляет больше информации, чем содержится в самой фразе, и явно дает понять, что недоволен.
Человек А стоит у заглохшей машины, и мимо проходит Б.
А: «У меня бензин закончился».
Б: «Тут недалеко автомастерская, метров 400 дальше по улице».
Если Б знает, что никакой мастерской там нет или что у них нет бензина, он нарушает принцип № 2, «Качество». Предположим, что Б задумал стащить с этой машины колеса. Собеседник А думает, что Б говорит правду, и отправляется искать мастерскую – а Б получает возможность спокойно поднять машину домкратом и снять пару колес.
А: «Где Билл?»
Б: «У дома Сью стоит желтый Volkswagen».
Б не соблюдает принципа «Актуальность», считая, видимо, что А сделает нужные выводы. Теперь у А есть два варианта:
1. Признать, что Б пренебрегает принципом «Актуальность» и предлагает А порассуждать самостоятельно. И вот А говорит себе: Билл ездит на желтом Volkswagen. Вероятно, Билл сейчас у Сью (просто Б не хочет говорить этого напрямую; возможно, это деликатный вопрос или Билл просил молчать).
2. Не участвовать в игре, навязываемой Б, и еще раз спросить: «Да, но Билл-то где?»
Конечно, Б может ответить на вопрос о том, где сейчас Билл, по-разному:
Б1: «Он у Сью». (Импликатура не используется.)
Б2: «Я видел желтый Volkswagen около дома Сью, а Билл ездит на таком же». (Частичная импликатура, А получает неполный ответ на свой вопрос.)
Б3: «Бесцеремонные у тебя вопросы!» (Прямой ответ, намек на конфронтацию.)
Б4: «Я не могу тебе сказать». (Менее прямолинейный ответ, но намек на конфронтацию сохраняется.)
Б5: «Даже не представляю!» (Нарушение принципа «Качество».)
Б6: [Отворачивается и уходит]. (Отказывается поддерживать диалог.)
Подобные косвенные ответы – типичные примеры использования языка в повседневном общении, и в приведенных диалогах нет ничего особенного. Труд Грайса и Сёрля ценен тем, что они смогли систематизировать привычные нам подходы к ведению диалога, благодаря чему мы можем проанализировать речь и разобраться, как она строится. Как правило, сами мы, ведя разговор, над его структурой не задумываемся и лишь подсознательно следуем правилам. Людям, страдающим расстройствами аутистического спектра, часто сложно использовать или распознавать косвенную речь именно потому, что в силу биологических особенностей развития мозга они далеко не всегда понимают иронию, притворство, сарказм и в целом любые выражения, не предполагающие исключительно буквального понимания
[326]. Существуют ли нейрохимические процессы, обеспечивающие способность общаться и поддерживать социальные связи?
Задняя часть гипофиза выделяет особое вещество под названием окситоцин, которое в популярной прессе часто называют гормоном любви: раньше считалось, что именно он заставляет людей влюбляться. Окситоцин выделяется во время оргазма
[327]; благодаря ему между людьми формируется все более тесная привязанность. Исследователи в области эволюционной психологии раньше полагали, что в этом и заключается природный механизм, помогающий парам сохранять длительные отношения и воспитывать общих детей, – а дети, безусловно, выигрывают от наличия любящих мамы и папы. Так в ходе эволюции сложился механизм, укрепляющий за счет гормона взаимную привязанность родителей и повышающий вероятность, что потомство будет воспитываться в полной семье.
