Однако оба перворожденных моментально терялись на фоне своего рослого спутника: заказчик даже сейчас держался так, словно остальные были лишь незначительным дополнением к его персоне. Смотрел властно, жестко, прицельно. И такая мощь плескалась в его глазах, что от нее хотелось убежать, спрятать голову в песок, чтобы не почувствовать на себе даже легкую тень неудовольствия. Как это ни парадоксально, лицо его казалось каким-то невзрачным для перворожденного. Оно смотрелось чужим по сравнению с бездонными изумрудами, в глубине которых бушевал настоящий вулкан. И именно эти ужасающе притягательные глаза сейчас внимательно смотрели на раздраженного пацана: долго, открыто, пристально. Но что особенно поражало: в этих глазах, несмотря на прозвучавшие оскорбления, до сих пор не отразилось даже смутного намека на гнев.
— Оп-па, — ошарашенно застыла в седле Белка, переводя изумленный взгляд с одного темного эльфа на другого. — Картис?! Тебя каким ветром сюда занесло?!
— Здравствуй, Раиррэ,
[25] — почтительно поклонился старший эльф со шрамом на веке.
— Ничего себе сюрпризы! Вот уж кого не ожидал увидеть… Как ты решился выбраться из чертогов? Тебя что, выгнали?!
— Нет. Приказ владыки Л’аэртэ.
— Та-а-ак… Кажется, я перестаю вообще что-либо понимать. Ланниэль, а ты?!
— Здравствуй, Бел. Меня отец прислал, — тепло улыбнулся молодой эльф. — Велел привет тебе передать.
— Линии? Он что, спятил? — окончательно растерялась Гончая, а потом сползла с седла, напрочь позабыв про судорожно хватающих ртом воздух побратимов. — А чего зовом не позвал? Что у него вообще случилось, раз вы вдруг бросили все дела и приперлись сюда?
— Нам нужен Ходок, — тонко улыбнулся наниматель, с нескрываемым удовольствием изучая ее хрупкую фигурку. — И кажется, двух лучших ситтов братства все-таки хватило для того, чтобы его найти.
Белка вздрогнула от звука мелодичного баритона и подошла вплотную, непонимающе, но вместе с тем со странным ожиданием всматриваясь в неправильные черты лица, которые никак не соответствовали его удивительным глазам. А они сейчас не выглядели опасными. В них, против всех правил, не было раздражения, злости или ярости. Там не горело неудовольствие. И даже сомнений почти не осталось. Только искреннее облегчение, нескрываемая радость от встречи и необъяснимая, какая-то отеческая нежность, которую сложно было ожидать от столь властного существа.
Белка вдруг нахмурилась, точно зная, что не раз слышала этот голос раньше, что уже смотрела когда-то в эти исполненные внутренней силы глаза. Готова была поклясться, что никогда прежде не видела его лицо, но Картис и Ланниэль явно казались слабее своего спутника. И начальник личной охраны темных чертогов, лучший клинок Темного леса, признанный мастер боя даже среди перворожденных, которого она каких-то три века назад всего за две минуты уложила на лопатки, и младший сын старшего хранителя безоговорочно признавали за своим спутником право повелевать. Склонялись перед его силой и были готовы на все, чтобы сохранить в неприкосновенности его жизнь, честь и его настоящее имя.
Белка еще раз посмотрела на нанимателя, стараясь взглянуть в эти глаза глубже, понять, отчего разница его истинного «я» по сравнению с внешностью оказалась так велика. Наконец все-таки смогла заглянуть под искусственно наведенную личину. Неожиданно поняла, кому могли подчиняться столь высокопоставленные особы, а потом ошеломленно моргнула.
— Тиль?
— Здравствуй, малыш, — облегченно выдохнул владыка Л’аэртэ. — Я так долго тебя искал…
