— Что там опять случилось?!
Терг обернулся на жалобный визг дверных петель и тяжелый топот, но потом увидел источник этого баса и сразу понял, в кого несчастный Яшка уродился таким здоровым.
— Что тут произошло?! — раненым вепрем взревел господин Фарг, показываясь на пороге кухни.
Он с трудом протиснулся в узкий проем. Легонько задел дверной косяк, чуть не выворотив его с мясом, едва не снес головой несущую балку, наконец, вломился в зал, мгновенно ставший тесным и каким-то неуютным, а затем процедил:
— Что тут за шум?!
У интариссцев невольно вырвался вздох восхищения, потому что они еще не видели, чтобы земля рождала таких богатырей. Хозяин «Пса» был почти на голову выше, чем сжавшийся возле стены сыночек; еще более могучая стать, широченная грудная клетка, на которой не сходилась сорочка. Огромные кулаки, способные расплющить даже наковальню. Свирепое лицо с тяжелыми надбровными дугами и побелевшими от ярости шрамами на щеках, красноречиво говорящими о насыщенной событиями молодости. Небольшое брюшко, тщательно спрятанное под кожаным фартуком. Мощные ноги-столбы. И жуткого вида мясницкий топор, на широком лезвии которого налипло что-то красное, смешанное с чем-то, подозрительно напоминающим осколки костей.
— Что такое?! — рявкнул уважаемый господин Фарг, обводя злыми глазами притихший зал.
Несчастные мастеровые, попав под его тяжелый взгляд, в полуобморочном состоянии сползли на пол. Яшка совсем сник, а Улана жалобно пискнула, не смея не то что встать — глаза поднять на строгого дядюшку. Оба купца смущенно кашлянули, их доблестная охрана мудро потупилась. Терг только ошарашенно покачал головой, не слишком представляя, каким образом сможет получить от этого чудовища нужные сведения, и даже Ивер с Броном заметно скисли. Да уж. От такого человека шиш им с маслом, а не информация о Ходоке.
И только виновник трагедии никак не отреагировал на шум: смерив разгневанного великана с ног до головы, малец пожал плечами.
— Вот уж не думал, что ради меня ты оставишь своего поросенка. Но тут уж, как говорится, извиняй. Я не хотел портить тебе удовольствие.
— Да? А что это за недоумок валяется на полу? — гораздо тише рыкнул хозяин, при этом хищно прищурившись. — Помнится, еще с утра его там не было!
— Да так. Зашел один… — Заложив руки за пояс, мальчишка неторопливо подошел к неподвижно лежащему парню, носком сапога перевернул его на спину, всмотрелся. — Дружок недалекий… любитель чужого добра… только промахнулся малость с клиентом. Даже жаль его немного, но спускать было нельзя, иначе совсем обнаглеют.
— Убил, что ль? — как-то буднично осведомился Фарг, ни капли не расстроившись.
— Нет. Оглушил маленько, чтоб не так шустро бегал. Тебе ж не нужны проблемы со стражей?
— У меня не бывает проблем со стражей.
— Угу. Это у них бывают проблемы… с тобой! — хмыкнул пацан, а затем нагнулся и подбросил на ладони оброненную белобрысым шапку. — Ого! Видал, какая добыча? Ему б на полжизни хватило! Яшка, не сиди на полу — отморозишь себе что-нибудь. Подними сестру, успокой, верни на кухню и дуй за стражей — пусть принимают гостя. Эй, господин купец, это не вы обронили?
Под ошарашенными взорами малец выудил из старой шапки тугой мешочек, а потом небрежно кинул на стол. Кошель тяжело упал, замерев перед носом купца внушительной горкой, и только после этого присутствующие пришли в себя. Наемники мысленно присвистнули, запоздало сообразив, что за манипуляции производил невзрачный юнец, когда якобы случайно уронил шапочку на пол. Охрана скисла, поняв, что увлеклась представлением и самым банальным образом пропустила карманника. А один из купцов, торопливо похлопав себя по поясу, вдруг громко ахнул:
— Начисто срезал, хотя я шнурок специально зачаровал! Пять золотых потратил, а он все равно срезал, как простой волосок! Нет, это ж надо?! Я и не заметил даже!
— Где зачаровал-то? — громогласно хмыкнул Фарг, ничуть не удивившись. — У нас? На площади?
— Где ж еще! Как товар продал, так и зачаровал!
— Ну, ты б его еще сам отдал им в руки… разве не знаешь, что доверять можно только магу с бляхой? И не где-нибудь, а в ковене? Белый домик с финтифлюшками на флюгере видел? Ну, там еще петух ободранный из золота наляпан?
— Да кто ж знал-то? — с нескрываемой досадой бросил купец. — В ковене чуть ли не десятину требуют в оплату! А эти дешевле предложили в два раза… Э-э-эх!
— А красавец этот тебя, похоже, от самой площади пас… Яшка, чего уставился?! — вдруг рыкнул хозяин постоялого двора. — Марш за стражей, пока я не придал ускорение! То, что оболтуса выловил, хорошо, но если через пару минут здесь не будут стоять сине-желтые…
— Да, отец, — обреченно вздохнул здоровяк и, мимоходом поставив кузину на ноги, послушно поплелся к выходу. — Улана, прибери давай. А то натопчут, разнесут.
— Та-а-ак… а браслеты твои где? — вдруг подозрительно прищурился Фарг и выразительно качнул в могучей длани жуткий топор. — Опять про… на спор продул?!
Яшка совсем скис.
— Да ты что, Фарг? — поспешил вмешаться пацан, вынимая откуда-то из-за спины требуемое. — Вот они, целехонькие. Я их у Якова на сохранение взял. Чтоб бросок, значит, не испортить и сохранить безупречную репутацию твоего чудесного заведения. Держи на здоровье. Возвращаю в целости и сохранности, как обещал. Яш, а ты иди, иди… пока не поторопили.
Яков снова вздохнул и покорно потопал за стражей. А едва не ограбленный купец наконец пришел в себя. Затем поднялся из-за стола, коротко поклонился, приложив правую руку к груди, и внушительным басом изрек:
— Мое уважение, господин Фарг. Мир твоему дому и всей твоей семье. Пусть дело твое процветает, а сыновья растут достойными такого славного отца. Имя мое Берторан Залесский. Лавку держу в Ардале, да и на окраинах меня хорошо знают. Буде что потребуется, обращайся: отказу не будет. Слово свое в том даю и прошу его свидетельствовать.
— Да ладно, чего там… — неожиданно смутился хозяин. — Всяко бывает. А Яшка у меня еще мал… Шестнадцать весен тока перешагнул. Хотя порой и смекалист.
— Я не об этом сыне говорю, — улыбнулся купец, кивнув в сторону.
Мальчишка вдруг отвернулся и опасно закашлялся. Прямо ненормально громко, вот-вот грозя подавиться или захлебнуться от внезапно нахлынувшего веселья. А господин Фарг замер, неверяще и вместе с тем как-то потерянно уставившись на отчаянно пытающегося не рассмеяться во весь голос недоросля.
— А, э-э-э… Так это…
Пацан согнулся пополам и, чтобы не упасть, уткнулся носом в бок здоровяку, ничуть не испугавшись близости окровавленного топора. Плечи его затряслись, из-за могучей спины раздался сдавленный всхлип, потом — приглушенное хихиканье, которое очень быстро перешло в настоящий, звонкий, задорный смех.
— Ой, не могу! Фарг, ты хоть понял, что он сказал?! Что ты… ха-ха-ха… чтобы меня… и нас с тобой…
