— Я не... — Внезапно его лицо сделалось темно-коричневым, потом алым, а потом коричневато-пурпурным. Он стоял, поникнув, рассматривая обувь Титженса.
— О! А! Что ж! — наконец проговорил он. — Увидимся сегодня у Макмастера... Большое событие — он получил орден и рыцарский титул. Замечательный человек.
Тогда-то Титженс впервые услышал о рыцарском титуле Макмастера. Позже, в одиночестве ужиная с сэром Винсентом и леди Макмастер, он заметил на стене фотографию, на которой со спины были засняты Винсент и Его Величество, — это снимок наутро появится во всех газетах. По робким попыткам Макмастера перебить Эдит Этель, которая пустилась в объяснения о том, что рыцарство пожаловано Макмастеру за особые заслуги, Титженс догадался, что это были за заслуги, и понял, что Винсент не уведомил супругу о том, кто же на самом деле выполнил расчеты. И — совсем как его возлюбленная — Титженс принял это. Он не находил причин, по которым Макмастеру стоило бы отказать в удовольствии пользоваться уважением у себя дома. Но несмотря на то, что в течение всего вечера Макмастер с беспокойством и вниманием, как заискивающая левретка, бегал от знаменитости к знаменитости, стараясь как можно дольше пробыть рядом с Титженсом, и хотя Титженс понимал, что его друга печалил и ужасал, как и всех женщин, тот факт, что он, Титженс, снова отправляется во Францию, Титженс не мог смотреть ему в глаза. Ему было стыдно. Ему впервые в жизни было стыдно!
Когда же Титженс сбежал с общего празднества — к своей возлюбленной! — Макмастер, запыхавшись, пустился за ним вдогонку вниз по лестнице, лавируя между расступающимися гостями, поднимающимися по ступенькам вверх. Он сказал:
— Подожди... Не уходи... Я хочу... — Он бросил назад несчастный, испуганный взгляд — леди Макмастер могла появиться на ступеньках в любую секунду. Его короткая черная борода подрагивала, он опустил свои печальные глаза и сказал: — Я хотел объясниться... Это несчастное рыцарство...
Титженс похлопал его по плечу. Макмастер стоял на ступеньке чуть выше его.
— Все хорошо, старина, — с чувством проговорил Кристофер. — Мы с тобой уже столько всего пережили, что такие пустяки нам не страшны... Я очень рад...
— И Валентайн... Ее сегодня здесь нет... — прошептал Макмастер. И воскликнул: — О боже! Я не подумал...
— Все хорошо. Все хорошо. Она на другом праздновании... И я тоже пойду... — сказал Титженс.
Макмастер взглянул на него с сомнением и печалью, наклонился вперед и схватился за скользкие перила.
— Скажи ей... — проговорил он. — Боже правый! Ты можешь погибнуть... Прошу тебя... Прошу тебя, поверь... Я буду... Как зеницу ока...
Титженс бросил быстрый взгляд на Макмастера и успел заметить, что его глаза наполнились слезами.
Они оба долго простояли, глядя на каменные ступеньки.
Потом Макмастер проговорил:
— Что ж...
— Что ж... — вторил ему Титженс.
Но он так и не смог взглянуть ему в глаза, хоть и чувствовал, что друг сочувственно вглядывается в его лицо... «Не могу смотреть ему в глаза, хотя, быть может, никогда больше его не увижу, — подумалось Титженсу. — Как странно. Сбежать бы тайком».
«Но сейчас, — строго сказал он себе, мысленно возвращаясь к девушке, что стояла рядом с ним, — невозможно „сбежать тайком“... Я должен ей признаться... Должен, черт побери...»
Она прижала носовой платок к лицу.
— Вечно я плачу, — проговорила она. — Маленький источник, который никогда не иссякнет...
Он осмотрелся по сторонам. Рагглс и генерал Какой-То-Там, обладатель вставной челюсти, не умещавшейся в рот, наверняка уже на подходе к ним. Улица с угольно-черными кустарниками была чистой, пустынной и тихой. Девушка смотрела на него. Он не знал, сколько продолжалось молчание, не понимал, где находится, его невыносимо тянуло к ней.
Спустя долгое время, он наконец проговорил:
— Что ж...
Она отступила назад. И сказала:
— Я не стану смотреть, как вы уходите... Это очень больно — видеть, как кто-то уходит... Но я никогда... Я никогда не вырежу ваши слова из памяти...
Она ушла в дом, дверь за ней захлопнулась. Он все спрашивал себя, какие же слова она никогда не вырежет из памяти. Те ли, которые он произнес, когда просил ее провести с ним ночь?..
У ворот департамента, где он когда-то работал, он поймал машину, которая подвезла его до улицы Холборн...
