Шадор сам подвел ее к дивану, усадил и выдвинул перед ней столик.
– Чаю или кофе?
– Спасибо, кэп, – прошептала она, – ничего не нужно.
– Ну уж нет. Ты у меня в гостях. Позволь поухаживать?
Саманта кивнула, и капитан налил ей чаю и насыпал в вазочку от души печенья и кентрийских конфет с мятной начинкой. Таких в трансгрегаторе, да и вообще на крейсере днем с огнем не сыщешь.
– Налетай! – он поставил перед ней чашку с блюдцем и вазочку. – Конфеты объеденье! Трехслойные. Шоколад, мармелад, марципан и ментоловый сироп внутри. Аж из самой Кентрии.
Сэм конфету взяла и даже развернула, но пробовать не спешила.
– Я не в гости пришла…
– А зачем?
– По делу.
– Ясно, что по делу. Просто так я бы тебя не впустил, – улыбнулся Рерих. – По какому?
Он присел перед ней на табурет и приготовился слушать.
– Говори.
– Кэп, – она отважно посмотрела ему прямо в глаза, – что будет с Ка-Таго?
Капитан нахмурился.
– Трибунал через две восьмидневки. Не знаю… Наверное, прогуляется по доске.
Девушка вздрогнула и чуть не расплескала чай.
– Тогда… Я прошу за него!
– Что? – Рерих подумал, что ослышался. – Он преступник, и помилование не обсуждается. Я милостив к нему уже тем, что его будут судить.
– Вы не понимаете, – на глазах у нее выступили слезы. – Он… Ка-Таго мне друг, то есть не просто друг… – она набрала в грудь побольше воздуха. – Вы были правы, кэп… Природа взяла свое!
Несколько секунд Шадор ошарашенно смотрел на Саманту, а потом до него дошло.
– Тарантула в каракатицу! Прости, вырвалось.
– Да, капитан, – ведь ей уже нечего терять. Она сидела перед ним натянутая как струна. – Я давно не маленькая и, кажется… люблю его.
Шадор потрясенно молчал, а потом его прорвало:
– Ты не можешь любить его! Он же ка-марг!
– Вы считаете, что я недостаточно хороша для него? – обиженно всхлипнула Саманта.
– Дуреха! – рассердился капитан. – Наоборот! Он тебя недостоин.
– Не говорите так о нем, – девушка жалобно смотрела на Шадора. – Он славный воин и честный…
– Этот славный и честный воин покушался на убийство члена экипажа.
– Но ведь не специально!
– Разве?
– Ну так с докторами получилось случайно…
– А то, что он хотел убить старпома, по-твоему, не считается? – взгляд Шадора потемнел, и Сэм затрепетала от страха.
А ну как и ее по доске?
«Держи себя в руках», – капитан вдохнул-выдохнул и сменил тон:
– Это не оправдание, Сэм.
– Я и не оправдываю, но… Старпом ведь жив! И здоров.
– Чего не скажешь о Гидеоне… В коме! По вине, умышленной или нет, этого ка-марга…
– Он не хотел, – Саманта опустила голову.
– Скажи это Дорварду. Он страдает.
– Мне жаль, – слезы из глаз девушки закапали прямо в чашку. – Но Ка-Таго раскаялся…
– Ну-ну, перестань, – капитан поддел ее за подбородок указательным пальцем, заставил посмотреть на себя и аккуратно вытер ей щеки платком. – Не надо, не плачь. Найдешь себе лучше. На крейсере полно хороших парней.
– Не надо мне лучше! – Сэм оттолкнула его руку. – Мне нужен только он. Пусть и в тюрьме, но живой. Только пощадите его!
– Саманта, – строго промолвил Шадор, – прекрати. А то посажу на гауптвахту. Если бы я был твоим отцом…
– Но вы мне не отец! – Саманта вскинула на него заплаканное лицо и, увидев, как дрогнули губы капитана, усовестилась. – Простите…
– Да, я тебе не отец! И это даже хорошо в создавшейся ситуации. Я – твой капитан. И ты обязана выполнять мои приказы. А вместо этого пришла просить меня помиловать преступника.
– Но вы же помиловали старпома, когда по его вине погибло столько ка-маргов…
– Саманта! Я не стану спрашивать, с чего ты это взяла, но Дану действовал не по своей воле. Остальное тебя не касается. Ка-марг же все спланировал расчетливо и хладнокровно.
– Он мстил за своих, за тех, кто был ему дорог! И я бы, наверное, мстила, и вы… Помните, как вы убили того… – Саманта так и не сумела произнести, кого, но Шадор понял. – Ради незнакомой девчонки, без суда и следствия.
– Я бы и сейчас его застрелил, но гордиться этим не намерен. И в том бою погибли не только ка-марги…
Она едва сдерживала рыдания, и плечики ее вздрагивали.
– Сэм, – мягко произнес капитан, погладив девушку по плечу. – Сколько тебе лет?
– Двадцать… один, скоро…
– У тебя вся жизнь впереди. Долгая и счастливая. И я позабочусь, чтобы так и было… А он не стоит твоих слез.
– А это мне решать, капитан, – Саманта упрямо вытерла глаза.
– Черт тебя подери! Из всех нормальных парней на крейсере ты выбрала этого… Громилу с татуировками!
– Это мой выбор! Любовь не приходит по заказу.
Какого Тарантула!?
Шадору хотелось рвать и метать, сквернословить и швырять предметы, но он держал себя в руках.
– Сэм… Я не могу отменить трибунал. И приговор не только от меня зависит…
– Позвольте мне хотя бы повидаться с ним! Наедине…
– Что ты задумала, Сэм? – капитан подозрительно прищурился.
– Ничего… – она покраснела.
Рерих вздохнул и потер виски. Все ясно.
– А не пожалеешь потом?
– Никак нет, кэп!
– Саманта! Ты не на плацу. Сейчас оформлю тебе пропуск. А ты пей чай, пока не остыл.
Каракатица! На этом крейсере все так и норовят выставить его сводником! Но кто он такой, чтобы препятствовать любви?
Капитан горько усмехнулся, и вдруг его осенило:
– Так, подожди, а твой ка-марг об этом знает?
– О чем?
– О том, что ты в него влюблена… Дья-авол! Да он хоть в курсе, что ты девушка?
– Нет, но я ему расскажу.
Шадор представил лицо ка-марга в этот момент и… искренне его пожалел.
– Можешь навещать хоть каждый день, до казни.
Из каюты капитана Саманта вышла окрыленная и с полными карманами конфет. Пусть это ее последние дни, часы, минуты с Ка-Таго, но она запомнит их на всю жизнь… Прежде чем устроит ему побег. За две недели многое может случиться!
Сэм старалась не думать о том, как признается ка-маргу в своих чувствах… Как-нибудь… То есть сперва откроет ему, что она не парень. Иначе неловко выйдет… Ка-Таго должен узнать правду, и потом все обязательно утрясется. А вдруг он еще и обрадуется?..
