– А то! – подхватил Кортес. – Старпома таким пустяковым оружием, как «ловушка», не проймешь.
«Ничего себе пустяковым! – ошалело подумал Ка-Таго. – Да у любого ка-марга свернулась бы кровь».
И мысленно посетовал, что плохо слушал лекции по ксенобиологии, а лабораторные занятия и вовсе пропускал.
Торрес кивнул.
– Вот и Ромеро утверждала…
– Это же ар, – заметил Кортес. – У них организм иначе устроен.
Он-то внимательно лекции слушал, занятия посещал, да и Мира ему все уши этой медициной прожужжала. Как будто не на свидания к ней ходил, а на семинары по тэйям.
– Но убить-то его все же реально? – поинтересовался Торрес. – В отрыве от тэйя.
– Конечно, – тоном знатока заявил Кортес. – Синаптической торпедой. – И, перехватив недоверчивую ухмылку соотечественника, добавил: – Шутка… Думаю, из обычного старбеллума, если знать, куда стрелять.
Ка-Таго наморщил переносицу. Из старбеллума не годилось – много крови и шума, но мало чести. Да и при активном штрихкоде – дохлый номер. Стоит только кадету направить оружие на офицера и… Прощай, уши!
– Или отравить, – продолжал Кортес, – ядом. Каким-нибудь… нейротоксином. Парализовать, а после добить.
Что-то такое Мира писала в своей курсовой работе по арранцам. Всего лишь гипотеза, но, помнится, эта смышленая девчонка, чего Кортес более отрицать не мог, единственная получила у Доргадов «отлично» и защитилась с первого раза… А может, работа тут ни при чем?!
«Ревную, что ли?»
Ка-Таго усердно впитывал и упорно прокручивал в мозгах новый план действий. Но ка-маргские методы – исключительно в крайнем случае. Подставлять своих и обращать гнев капитана самого могучего крейсера в галактике против Маргррина не хотелось.
– Ты давай, затаривайся, – спохватился Кортес, указывая Торресу на мигающие трансгрегаторы и корабельный хронометр, – пять минут у тебя осталось.
– Я не голоден.
– А зачем сюда явился? – сощурился Кортес. – Выяснить у нас, как дела?
– Я? Не-ет… Вашего спутника искал, ну, этого… – Ангел прищелкнул пальцами. – Вечно с вами шарахается… Бенси.
– Ну-у, – протянул разведчик. – Не по адресу. Здесь ты его не найдешь. Этот проныра Бенс столуется в кают-компании. На элитном довольстве у офицерского повара.
– За какие-такие заслуги? – вытаращился на него Торрес.
– Вроде какие-то специи ему поставляет, местной контрабандой. Редкие, убойные, запрещенные, – доверительно подмигнул пилоту Кортес.
– Я наелся, – Ка-Таго неторопливо поднялся, подвигал волосатыми плечами и татуированной башкой, разминая мышцы, и невозмутимо потопал к выходу, размышляя о том, что у него есть время до инструктажа посетить информаторий и узнать как можно больше о тэйях и арах. Например, как их лучше убить. Жаль, доки в отъезде, а то бы расспросил под видом тяги к образованию. Но они же вернутся?
– Пожалуй, и мне пора, – опомнился Кортес, пока какая-нибудь ушлая малявка не присела к нему поболтать о погоде.
После его ухода Торрес немного в столовой задержался. Задумчиво допил энергетик…
Итак, механизм запущен. Теперь ваш ход, капитан!
Второй пилот улыбнулся широко во весь рот и так очаровательно, что кукницы за соседними столиками сомлели, но Ангел не обратил на девушек никакого внимания. Небрежно крутанув бутылочку двумя пальцами, вернул ее на поднос и направился к арке. А спину красавчика провожали десятки восторженных и умильных взглядов…
– Слышали новость? – И Цайла жестоко разрушила девичьи грезы:
– Данушечка нынче в опале, но зато у Шадорчика новый любимчик. Вон тот – лапочка-инструктор… Да-да, не смотрите на меня так! Я сама видела. Это он! Второй пилот Торрес Селестэс Варгес.
Восторги тотчас сменились сокрушенными вздохами.
Надо же! Такой красавчик, да еще пилот, и не про них.
* * *
– Что с вами, капитан?
Шадор не ответил. Он уже несколько минут сидел неподвижно и хмуро взирал на матовую поверхность стола, вернее, на то, что там лежало. Второй пакет. И на этот раз не плоский загадочный чемоданчик, а обычный пакет – непрозрачный, термопластиковый.
– Медитируете?
Старпом тенью замер позади капитана и ждал его распоряжений. Но Рерих колебался, ведь в этом конверте, возможно, кроется его погибель или… Спасение?
– Рерих…
Он не заметил, как Дану склонился над столом, и вздрогнул, когда теплая ладонь ара опустилась ему на плечо.
– Не стоит нам…
– Позволь, Рерих, ты чересчур напряжен.
Полузабытая легкость и мягкость этих прикосновений, и приятное облегчение. Капитан не нашел в себе сил воспротивиться ему и даже прикрыл глаза от неожиданного удовольствия.
– Я заберу твою боль и унесу волнения…
Пальцы Дану невесомо коснулись шеи, переместились на затылок и снова вернулись к плечам.
– Возьми взамен мою твердость и непоколебимость…
– Дану! Ты не должен.
– Почему, мой капитан?
– Тебя только утром выпустили из госпиталя. После твоего, хм, тесного контакта с «осьминогом».
– Пустяки, Рерих. Токсин «осьминога» воздействует лишь на кровяные тельца, а в крови ара присутствуют античастицы, предотвращающие аномальное свертывание и…
– Знаю!
– Тогда помолчите, капитан, и не мешайте…
– Спасибо, Дану.
Страх перед неизвестностью отступил, и лишь тогда ар убрал руки с плеч капитана.
– Теперь открывайте.
– Что?
– Да откройте же его наконец!
Шадор сорвал с пакета клейкую ленту и… Перестарался! На стол один за другим посыпались плотные листы, испещренные странными знаками – волнистыми линиями, перечеркнутыми кружочками и загогулинами.
– Что это? – нахмурился капитан, недоуменно разглядывая каракули. – Ты многое повидал, Дану. Сумеешь определить?
– Тарабарщина. – Старпом придвинулся и заглянул ему через плечо. – Или тайнопись… Трудно сказать, что это. Я не слишком долго летал внутри своего тэя, чтобы впитать в себя информацию вселенной.
– Серьезно?
– Разумеется. Потом были вы – капитан, а я не могу знать больше, чем вы. Да и Ромеро вряд ли осведомлена лучше вас, но…
– Не морочь мне голову! Подумай, – Шадор сосредоточенно перебирал листки, тех оказалось всего шесть, и карточка с пояснениями.
– Кентрийский?
Он ожидал все, что угодно, но не инструкции на кентрийском. Сам капитан уже давно читал и писал на галакрите. И даже думал! Время от времени.
