Саймон смотрел на сэра Тоуда и моргал.
— Я не понимаю вашего вопроса. Все вороны и воры утонули, когда исчезло море. Я слышал слухи, что несколько птиц выжили, но…
— Не несколько, — сказал Питер. — Тысячи. И ими руководит ворон по имени Капитан Амос.
Саймон едва не задохнулся от неожиданности и сделал пару прыжков к Питеру.
— Капитан Амос? Он жив? Надеюсь, они с собратьями помогли вам в пути?
— Да… И нет, — сказал Питер. — Думаю, вороны пытались нам помочь, но я ошибся и доверился узникам пустыни. Они использовали меня для того, чтобы проникнуть на склад оружия и украсть для себя целый арсенал. — Услышав историю старого ворона, Питер осознал, как был не прав, когда решил положиться на воров. — Когда мы покинули Пустыню Справедливости, Капитан Амос и другие вороны-гвардейцы всё ещё боролись за свою жизнь. — Питер со стыдом опустил голову. — Простите меня.
— Мы им ничем не сможем помочь. Мои братья — сильные бойцы. Да пребудет с ними Справедливость, — сказал старый ворон и надолго замолчал, задумавшись о войне, бушевавшей по ту сторону ущелья.
Пег закончила историю:
— Когда мой дядя захватил трон, он вёл себя так, будто совершённое им нападение было не более чем дурным сном. Наутро все взрослые проснулись и обнаружили чистый дворец и тёплый завтрак. Он притворился, что всегда был их королём, а они — его любящими и преданными подданными. О пропавших детях никто больше не упоминал, а те, кто осмеливался о них заговорить, таинственным образом исчезали. Остальные взрослые так испугались, что со всем смирились. А через несколько лет вообще забыли, что мы когда-то существовали на земле.
— Но как же такое возможно? — воскликнул сэр Тоуд. — Как родители могут забыть собственных детей?
— На этот вопрос у меня нет ответа, — сказал Саймон. — Король Инкарнадин будто какое-то облако опустил на умы своих подданных. Они верят его вракам и безоговорочно ему подчиняются.
Питер слышал о странствующих докторах, которые умели гипнотизировать своих пациентов, раскачивая карманными часами перед их глазами или прикасаясь магнитами к их вискам, но всё это не шло ни в какое сравнение с тем, что описывал Саймон. Он вспоминал свои разговоры за ужином с миссис Мелассой и её соседями. Все они так искренне любили своего короля.
— Должно же быть какое-то объяснение, — сказал мальчик вслух.
Пег пожала плечами:
— Точно так же он контролирует замки, колокольню и всё остальное во дворце. Он использует магию.
— Это вы называете всё магией, — ответил Питер, — но на самом деле здесь работает всего лишь огромный заводной механизм, так ведь?
Это беспокоило его с самого прибытия сюда. Казалось, что местные жители ничего не знают о науках или логике. Питер не был вундеркиндом, но с раннего детства разбирался в работе разных механизмов. А миссис Меласса, Пег и даже Саймон относились к ним как к проявлениям сильного, но необъяснимого колдовства.
— Кому-то из вашей страны такие приборы, возможно, и кажутся несложными, — сказал ворон. — Но мы здесь ничего более таинственного не видали. Король при помощи такого, как ты говоришь, «заводного механизма» держит в неволе и взрослых, и детей.
— Я бы лично не задумываясь поменялась местами со взрослыми, — сказала Пег. — Они спят в постелях и едят сколько захотят, а мы, дети, тем временем заперты в каменоломнях. Как только мы научились ходить, он нас сразу заставил прислуживать огромному магическому чудовищу…
— Заводному механизму! — вклинились Гиггл и Марблз и улыбнулись Питеру. Обеим девочкам уже начал нравиться юный воришка.
Пег закатила глаза и продолжила:
— Мы всю жизнь провели в подземелье, работая на чудовищный заводной механизм, который прогрызает тоннель в каменной скале.
— А для чего он это делает? — спросил Питер. — Ищет сокровища?
Девочка пожала плечами:
— Честно? Мне всё равно. Меня больше беспокоит вопрос нашего выживания. А с вашим появлением наше положение усложняется. Король ужесточил правила отбоя, и монстры теперь обыскивают дома городских жителей в произвольном порядке. По-видимому, о незнакомце им сказала одна из воробьишек. Я думала, они умнее.
У Питера засосало под ложечкой.
— Может, им какая-нибудь другая птица сказала?
— Других птиц здесь не водится, — ответила принцесса.
Питеру так не хотелось признаваться, но он не мог допустить, чтобы невинное существо отвечало за его проступок.
— Это я им сказал. — Питер прочистил горло. — Я хотел спасти воробьёв, но меня прервал ночной патруль. Я сказал про незнакомца, чтобы их отвлечь. Было темно, так что они, наверное, приняли меня за птичку… — Питер надеялся, что на его последнее заявление никто не обратит особого внимания. — Простите меня, — сказал мальчик во второй раз за последние две минуты.
— Замечательно, — хмыкнула её высочество. — Теперь слепой ведёт за собой слепых.
Саймон объяснил:
— Эти воробьи — наши надземные шпионы. Без них нам никак не узнать о планах Инкарнадина. Не исключено, что он схватил одну из пташек. Когда ты всех их освободил, малышки явились сюда и отчитались. Все, кроме одной птички по имени Пышка. Король не гнушается пыток. Он мог схватить её, чтобы побольше разузнать о незнакомце… И без сомнения, узнает много нового.
Мысли о том, что невинная птичка подвергается пыткам, Питер вынести не мог.
— Мне нужно её спасти!
— Мне кажется, на сегодня твоей «помощи» более чем достаточно, — сказала Пег и повернулась к нему спиной. — Трабл, Скрейп, начинайте готовить новое укрытие. Гиггл и Марблз остаются дозорными.
Раздачу команд прервал звон, донёсшийся сверху.
— Это Утренний колокол. Он означает, что король скоро проснётся. Пора выдвигаться.
Питер прижал ладони к стенам и почувствовал, как они дрожат: это открывались засовы на дверях по всему дворцу. Сотни людей стройными рядами выходили из своих домов и направлялись в Столовую. Питер слышал что-то помимо разговоров голодных жителей. Это было тихое журчание воды. Питер принюхался и уловил запах, которого ещё мгновение назад здесь не было. Отвратительный запах, который ни с чем нельзя было перепутать.
— Куда это ты собрался? — спросила Пег, заметив, что он пакует заплечный мешок, который недавно вернул себе.
— Нужно там, наверху, кое-что проверить, — ответил Питер.
— Что там проверять? Они же просто завтракают.
— Я проголодался. — Питер не хотел открывать ей настоящую причину на случай, если ошибается. — Смотри на это так: если меня убьют, вы навсегда от меня избавитесь.
Питер схватил моток верёвки, который никому не был нужен, и сунул его в мешок. Он знал по опыту, что лишняя верёвка под рукой ещё никому в жизни не повредила.
