Мальчик достал из сумки свитки и расстелил их по полу. В расправленном виде эти бумаги занимали такую большую площадь, что сэр Тоуд мог спокойно по ним ходить. Рыцарь вышагивал из конца в конец, низко опустив нос над отметками.
— Господь всемогущий… — с горечью фыркнул сэр Тоуд. — Король не шутил.
— Что это? — сказала Пег, опустившись на колени, чтобы лучше рассмотреть странные документы.
Сэр Тоуд показал копытом на рисунок прямо перед ним:
— Ваше высочество, вот рисунок — карта — каменоломни. И окружает их, вот здесь, за каменной грядой, кольцо синего цвета.
— Это что, небо? — спросила девочка.
— Нет, это вода. Много воды. И эта адская машина направлена прямо на неё. Все эти годы ваш дядя рубил скалу вовсе не в поисках драгоценностей или каменной руды… Он искал океан.
— Значит, он дурак, — сказал Саймон. — Лорд Хейзелгуд сделал так, что наши берега никогда не коснутся моря.
— Но король подкапывает под берега, — объяснил Питер. Он не видел карту, но понял основной принцип. — Всё совершенно логично. Мы с сэром Тоудом подслушали, как он сказал, что наконец избавится от проклятия. И сделает он это именно так.
— Но это же проклятие, — настаивала принцесса, как будто говорила о неизменном законе природы. — Его нельзя просто так взять и обойти… Или можно?
Сэр Тоуд потратил добрую часть своей жизни на изучение заклятий и хорошо знал, что в них то и дело встречаются лазейки.
— Боюсь, что можно, ваше высочество. Если у него там во рву живут морские драконы, то ему уже удалось проделать какие-то трещины в скале. Для того чтобы он открыл настоящий выход к морю, нужно только немного времени.
— Именно этого лорд Хейзелгуд и боялся тогда, много лет назад, — сказал Саймон. — Теперь Инкарнадин получит возможность по воде добираться до других королевств и брать их осадой.
— Совершенно верно. У него внизу хранятся все заготовки для военного флота. Его нужно только собрать.
Сэр Тоуд пробежался по свиткам и зубами вынул из кипы один.
— Боже мой, Питер… А это одна из наших карт. Точно такую же нам показывал профессор Кейк. Я вижу мою родную долину и твой порт… Ну что же, у короля обширные планы. Под его знамёнами окажется половина мира.
Принцесса никогда не слышала о существовании этих отдалённых мест, но представляла, что правителям тех стран придётся не слаще, чем пришлось в своё время её отцу.
— Но как же он завоюет все эти земли? Разве ему не нужна для этого более мощная армия?
— Он её сейчас собирает, — мрачно сказал Питер. — Мы слышали, как он хвастался своими планами собрать ещё больше орангутангов и обучить их боевому искусству.
— И не забывайте также про воров, — добавил сэр Тоуд. — Король наверняка согласился помочь им только для того, чтобы заручиться их беспрекословной поддержкой. Пока мы сейчас разговариваем, орангутанги контрабандой провозят оружие в Пустыню Справедливости.
— А значит, мои братья обречены, — сказал Саймон голосом, полным боли. — Сэр Тоуд, вы видели, что нарисовано на этих пергаментах. Только вы знаете, может ли этот план увенчаться успехом.
Рыцарь вздохнул:
— За долгие годы своих приключений я видел много невозможного. Но до того, как попал сюда, я даже не слыхал о человеке, который может посадить на привязь дракона или научить диких зверей разговаривать человеческим языком. Инкарнадин пользуется одновременно волшебством ваших краёв и научными достижениями наших. У нас есть все основания бояться его.
Питер подумал о своём родном городе: о моряках, рынках и торговцах. А что, если король Инкарнадин и правда осуществит свои планы? Сможет ли тогда Питер когда-нибудь вернуться в город детства? Мысль о том, что он никогда больше не вдохнёт солёный портовый воздух и не пройдётся по усеянным лужами аллеям, наполнила его необъяснимой тоской. Нравится ему это или нет, но городок успел стать частью его самого. Думая о своей прежней жизни, Питер понял, как слаб он тогда был. Он ведь не мог сломить даже мистера Шеймаса, не говоря уже об облачённом в доспехи тиране. Он был таким же беспомощным, как местные рабы. Так он пришёл к следующей, ещё более тревожной мысли.
— Сэр Тоуд, — сказал он, — а что случится с детьми, когда буровая установка пробьёт скалу?
Рыцарь ответил не сразу.
— Я успел заметить, что их цепи прикручены к каменному полу котлована. Если дети останутся на месте в тот момент, когда в каменоломни хлынет вода… Они утонут.
Сердце мальчика замерло. План Инкарнадина представлял собой смертный приговор для этих мальчишек и девчонок. Если Питер не справится со своей миссией, их кровь будет на его совести.
— А сколько… Сколько дней у нас есть? — спросил он, едва ворочая языком.
— Боюсь, что нисколько. Если верить словам того коварного стражника, королевская буровая установка пробьёт скалу уже к утру. А это значит, что спасти детей нужно сегодня ночью.
— Все замки за одну ночь? — Мальчик сцепил руки, чтобы скрыть от товарищей дрожь в пальцах.
Пег накрыла его руки своей.
— Как хорошо, что рядом с нами Питер Нимбл. Самый великий вор из живших на земле.
Но Питер не мог разделить её надежды.
— Принцесса, там внизу сотни детей. Их кандалы полностью проржавели. Даже если исключить орангутангов и морских драконов, такая работа заняла бы… — Он не закончил фразу. Питер знал, что такой объём работы может отнять несколько дней или даже недель. А у них оставалось всего несколько часов. — Даже мне такая задача не по силам, — сказал он.
Питер почувствовал, как ослабла рука, которая сжимала его пальцы.
— Не говори так, — сказала девочка. — Конечно, она тебе по силам.
От этих слов Питеру стало очень стыдно. Он чувствовал, каким отчаянием повеяло на него от Пег, от Саймона и даже от сэра Тоуда. Питер презирал себя за то, что ему нечем было им ответить.
— Мне не хватит времени… Простите меня.
Пег отпустила его руку.
— Ты проделал такой путь, чтобы помочь нам, а теперь говоришь мне, что слишком поздно?
— Я же сказал, это невозможно, — произнёс он более настойчивым тоном. Чувство стыда быстро перерастало в полное отчаяние. — Скажите спасибо, что вы тоже не заперты там вместе с ними.
И вот уже давно дремавший инстинкт самосохранения начал просыпаться в душе у гениального воришки, и он невольно принялся обдумывать варианты спасения.
— Самое большее, что я смогу сделать, — это украсть лодку. Тогда по крайней мере мы сами сможем сбежать.
— Этого недостаточно. — Пег встала, подбоченившись, и произнесла самым властным тоном, на какой только оказалась способна: — Я приказываю тебе спасти этих детей!
Питер вскочил на ноги.
