— Именно, — так же мягко согласился Рагнарсон. — Совсем еще мальчишка, шестнадцати не исполнилось. Сбежал на войну, чтобы стать героем. С мальчишками это случается.
— Это со всеми случается, — снова отпила она вина, чтобы смочить пересохшее горло. — Но обычно быстро проходит, если успеваешь дожить до момента, когда поумнеешь. И что же? Вы его близко знаете?
— Знаю, — кивнул ярл. — И тоже, как вы выразились, в недоумении. Вы спасали почти покойника, даже не зная, друг он или враг?
— Я спасала умирающего мальчишку, — скривилась Ло, злясь на себя, на ярла, на дурацкий вечер, что начался так неплохо, но теперь потревоженная память снова возьмет свое кошмарами и дурным настроением. — Только не приписывайте мне особого благородства. В тот день, часом раньше, погиб мой ученик. Тоже попал под жидкий огонь. Этьену было шестнадцать, он сбежал с пятого курса Академии. Мажонок, который только и мог, что стоять на подхвате и тянуть сеть. Он сгорел заживо у меня на глазах, так что пусть никто не рассказывает мне, что алхимический огонь честнее магического — горят от них одинаково. Я спасла одного, потому что не успела спасти другого.
— Одного вместо другого… — повторил ярл. — Вот как, значит? Что ж, если вам интересно, отдавая долг памяти своему ученику, вы спасли одного из наследников Хёгни, сына моей старшей сестры.
— Ему повезло. В этом нет моей заслуги.
Да закончит он когда-нибудь? Получил своего родича живым — и пусть благодарит богов!
— Ну разумеется, — улыбнулся ярл. — Знаете, он рассказывал мне, как очнулся, умирая от боли. И как боль ушла, потому что Снежная Невеста держала его за руку и плакала.
— Бред умирающего, — фыркнула Ло, снова краснея. — С такими ожогами ему и Милосердная Сестра могла привидеться, а то и сразу Претемная Госпожа, к которой он чуть не отправился. Я плакала? Если и так, точно не по нему. Поверьте, мне было о ком плакать в тот день.
— Вам виднее, — согласился ярл все с той же задумчивой мягкостью. — Но если позволите…
Он сунул руку за отворот черного бархатного камзола, в который переоделся после купальни, достал маленький сверток и пояснил:
— Узнав, что я еду в Дорвенант, Бран просил передать вам кое-что. Вы, конечно, не Снежная Невеста, и он об этом узнал, когда в госпитале целители назвали ему ваше имя. Он попал в плен, я его разыскал и обменял на наших пленных, а Бран сказал, что обязан жизнью дорвенантке Ревенгар по прозвищу Стальной Подснежник. Вернувшись, он засел в мастерской. Бран — талантливый мальчик, у него есть дар. Наверное, родись он у вас, стал бы артефактором, а так он просто мастер по драгоценностям. Как же… ювелир, да?
Развернув тонкую кожу, ярл сжал пальцы, встряхнул их, и под его рукой закачалась тонкая цепочка с кулоном. Пятилепестковый цветок странного цвета, вроде бы серебристого, но отливающего голубизной… Изящно вырезанный венчик, тонкий стебелек с парой листиков у основания. На цветке и одном из листиков мерцали две крупные прозрачные капли, граненые и напоенные светом, будто живая роса.
— Это фейел. Он растет высоко в горах и встречается очень редко. Цветет два раза в год: поздно осенью после первого снега и рано весной, вслед за последним. Говорят, что тот, кто найдет фейел и принесет его домой неувядшим, никогда не будет бояться холода. Не знаю, правда ли это, — улыбнулся ярл. — Мне случалось находить фейелы, но я и раньше не боялся замерзнуть. А Бран сделал для вас фейел, который не увянет никогда. Примете ли вы его?
— Я…
Опомнившись, Ло повернулась к Эйнару и спросила:
— Вы позволите, милорд супруг мой?
Чуть не забыла, что она теперь замужняя женщина, так что принимать подарки без разрешения мужа неприлично! Хотя вольфгардцев это явно удивило — у молодого ведьмака даже брови поднялись, но он учтиво промолчал. Сообразил, наверное, что здесь обычаи другие.
— Да, миледи, — отозвался подозрительно сдержанным тоном капитан.
Ярл с поклоном передал украшение, опустив его на ладонь Ло и на едва заметный миг задержав там пальцы. Но тут же убрал руку. Ло поднесла кулон ближе к глазам, спросила растерянно:
— Это ведь не серебро?
— Это сталь, моя госпожа, — снова улыбнулся ярл. — Лучшая оружейная сталь. А к этой вещи я прибавляю свое слово. И объявляю — пусть будут мне свидетелями ваш муж и эти люди, — что на клане Хёгни долг крови перед леди Лавинией Ревенгар, магом и офицером Дорвенанта. Любая ваша просьба, если не послужит к умалению нашей чести, будет исполнена в его уплату.
— Долг крови? — подняла Ло глаза, встретившись взглядом с ярлом. — Что ж, ваша светлость, я принимаю и его, и ваш подарок. Милорд супруг мой, будьте любезны помочь…
Она протянула Рольфсону холодную, словно и не бывшую возле живого тела вещицу. Пару мгновений капитан не мог понять, но, когда Ло склонила голову, накинул цепочку ей на шею и застегнул простой надежный замочек. Только теперь Ло разглядела, что искристая, будто покрытая инеем цепочка тоже стальная, но каждое звено украшено тонкой насечкой и крошечным бриллиантом, непонятно как вделанным в металл. Работа истинного мастера! Сталь и алмазы… Фейел, который никогда не увянет, потому что родился в пламени кузнечного горна, расцвел под ударами молота и закалился в ледяной воде. Красивый. Мертвый. Зато способный уцелеть там, где хрупкая красота живого цветка погибнет. Подарок точный, как удар ножа в сердце.
И теперь Ло знала, какой долг крови она спросит с ярла Ингольва Рагнарсона.
Глава 20
ИГРЫ СО СМЕРТЬЮ
Завтрак Ло позорно проспала и не испытала ни малейшего стыда. Выбирая между теплой мягкой постелью и необходимостью любезничать с врагами, кто же отдаст предпочтение второму? Ей и вчерашнего ужина хватило.
— Нэнси, — поинтересовалась она, нежась под одеялом, — а чем кормили гостей?
— Перепелками, миледи, — хихикнула горничная. — Молли сказала, что раз уж они для наших дворян хороши, то и для северян сгодятся. А еще блинчиками с творогом и черникой, ореховым пирогом и гренками с сыром. Не сомневайтесь, уплетали так, что за ушами трещало!
— Верю, — пробормотала Ло почти обиженно. — Осталось хоть что-нибудь? Я, между прочим, тоже гренки и ореховый пирог люблю.
— А как же, миледи! — всплеснула Нэнси руками. — Вас уже завтрак дожидается, Молли на кухне всего отложила, а то ведь мужчинам сколько ни дай — съедят! Велите сюда подать?
Ло задумалась. Если не выйдет из комнаты до обеда, не будет ли похоже, что она спряталась?
— Нет, я внизу позавтракаю, — сказала она, с неохотой выбираясь из-под одеяла и становясь босыми ногами на теплую шкуру возле кровати. — Приготовь синее платье.
Поплескавшись над лоханью, она растерлась полотенцем, надела свежее белье, чулки и платье. А вот с прической вышла заминка. Вчера Селина уложила ее волосы во что-то очень сложное, Ло сама такого никогда в жизни не плела, да и Нэнси вряд ли сможет.
