Она презрительно глянула на Валя, ответившего ей таким же высокомерным взглядом. И что не успели поделить?
— Только он без рукояти и ножен был, — так же холодно уточнила Тильда. — Просто лезвие со штырем, еще и сточенное до середины. А этот… обрадовался, будто сокровище нашел. Весь вечер его правил, мне вместо него пришлось растопку носить и дрова. А кожу ему Дагни дала, она себе перчатки недавно шила, вот и остались обрезки. Увидела, как он с огрызком рукояти мучается, и принесла.
Задрав нос и развернувшись, Тильда ушла в кухню, печатая шаг, как на параде. На мальчишку, которого только что вытащила из беды, она ни одного взгляда больше не потратила, а он посмотрел ей вслед растерянно и, как показалось Эйнару, благодарно.
— Значит, в помойке… — повторил Эйнар, в упор глядя на Ройса, заметно утратившего праведное негодование. — И как он там оказался?
— Да я… господин капитан… не помню я… Может, и сам выкинул… — солдату становилось все неуютнее. — Так ножик-то все равно мой! Чего он его взял? Может, я его поднять хотел, а его там нет уже!
— И не говори, парень, — поддакнул Тибо, и, будь Ройс поумнее, поддержка сержанта его бы не обрадовала. — Не успеешь что-то ненужное выкинуть, глядишь — уже кому-то пригодилось. Безобразие!
— Вот! — обрадовался дурак. — Верно господин сержант сказал!
Тибо даже глаза закатил от такой тупости, на его подвижном лице последовательно сменились отвращение, ужас и брезгливая жалость к недоумку.
Эйнар огляделся, снова махнул рукой, подзывая гарнизон. Подождал, пока тем, кто стоял дальше, разъяснили суть дела, и негромко заговорил в мгновенно наступившей тишине:
— Джастин Ройс, как все здесь слышали, обвинил Валя в воровстве ножа. Обвинение серьезное. Для первого раза и по малолетству обвиняемого подобный проступок наказывается розгами и порицанием.
Гарнизон молчал; мальчишка, стоя рядом с Тибо, побелел окончательно, сквозь загорелую кожу проступили веснушки, которых раньше не было видно. Джастин Ройс стоял победителем, гордо озираясь по сторонам.
— Но ложное обвинение, — беспощадно продолжил Эйнар, — карается не менее сурово. Нож, как выяснилось, был не украден, а выброшен самим Ройсом. Сержант Мерри, что положено за дурное обращение с оружием?
О том, что нож принадлежал самому Ройсу, а значит, солдат имел право делать с ним, что угодно, Эйнар промолчал. Лучше запомнят. А если найдется умник, то и Эйнар вспомнит пару-тройку параграфов устава, под которые можно подвести любое имущество солдата. Но он бы сейчас не советовал такому умнику отыскаться.
У. — Неделя карцера, — скучно ответил Тибо, — двадцать пять розог и дюжина нарядов вне очереди.
— Да я…
С Ройса на глазах слетело самодовольство. Пару мгновений он ловил воздух ртом, потом закричал:
— Да он же негодный был! Господин капитан, какое дурное обращение? Там лезвие треснуто и рукоять слетела!
Гарнизон начал переглядываться, послышались смешки. Малкольм, сорвавший сухую травинку, задумчиво похлопывал ею по сапогу: ему все было ясно, он просто ждал результата, поскольку заведовал в крепости наказаниями проштрафившихся. Тибо смиренно возвел глаза к небу, наверняка моля богов ниспослать немного разума в голову недоумка. На щеках Валя загорелись алые пятна, сообразительный мальчишка воззрился на Эйнара с яростной надеждой.
— То есть ты выкинул негодный нож, — подытожил Эйнар. — Тогда за порчу оружия отвечать не будешь. Но ты обвинил в краже того, кто его подобрал и привел в порядок.
Он снова повертел злосчастный нож в руках и поднял, показывая всем. Ровная аккуратная рукоять, выправленное и наточенное лезвие, старательно сшитые ножны… Только вот трещина нехороша. Да и железо поганое. Но понятное дело, сироте выбирать не из чего, а какой парнишка может обойтись без ножа? Хоть плохонького, но своего. Ройс — с-с-скотина… Нашел над кем поглумиться!
— Нож принадлежит Валю, — закончил он бесстрастно и протянул мальчишке клинок, убранный в ножны. — Джастину Ройсу за ложное обвинение в воровстве — двадцать пять розог, а потом — дюжину нарядов на усмотрение сержанта Мерри.
— За что?! — заорал возмущенно Джастин, у которого даже сейчас не хватило ума промолчать. — Он же не солдат! Щенок приблудный!
— Был бы солдатом, тебе бы за такое устроили темную твои же товарищи, — любезно пояснил Тибо. — А за всех, кто не подлежит уставу, в крепости отвечает комендант. Так что ты, сапог драный, не мальчишку обвинил, а его самого. Сержант Ирвинг, еще двадцать пять розог недоумку за пререкания с командиром. Господин капитан?
Эйнар кивнул. И добавил, не снижая голоса, чтобы слышали все — и задумались на будущее:
— Валь, пойдешь с сержантом Мерри в оружейную, он поможет тебе подобрать нож по руке. А этот, мой совет, верни хозяину и не жалей. Они друг другу подходят, оба… с трещиной.
Несколько долгих мгновений мальчишка смотрел на него, недоверчиво расширив темно-карие, почти черные глаза. Потом просиял так, словно внутри зажегся огонь, осветив все еще бледное лицо. Повернулся к Ройсу и сунул несчастный нож ему в руки, а Эйнару поклонился с удивительным для такого возраста достоинством. Девчонка, не отлипающая от него, тоже присела в реверансе, улыбаясь во всю круглую мордашку.
— Валь говолит, — сказала она звонко, — что в долгу пелед милолдом, и клянется отслужить.
Говорит? Немой? Мальчишка заметно смутился, дернул сестру за руку и повел к кухне. Вот и еще одна странность. А ведь парнишка далеко не прост. Эйнар вздохнул: мало ему загадок?
— Ну, и чего встали, мои бравые господа? — поинтересовался Тибо, выразительно глядя на гарнизон. — Представление закончено, всем вернуться на прежнюю позицию. Ройс, березовую кашу примешь вместо ужина, на голодный желудок она полезнее. А сейчас — в строй, барготову мать тебе под одеяло!
Пока Тибо с Малкольмом разгоняли солдат по площадке, Эйнар, стоявший спиной к главной лестнице, передернул плечами, почувствовав чей-то взгляд. Обернулся — так и есть. Леди стояла на галерее, кутаясь в теплую шерстяную накидку поверх темно-синего платья. Ее непокрытые волосы, собранные в обычный пучок, блестели на солнце стальным отливом, и Эйнар невольно нахмурился: в такую погоду стоит одеваться потеплее. И вообще, не повредит ли ей то, о чем он собрался просить? До Гарвии путь неблизкий, а она еще вчера была нездорова, да и ночь провела нехорошую. Надо бы с Лестером посоветоваться… Йотуны задери этих столичных аристократов, так не ко времени свалившихся на его крепость со своими неурядицами.
Поднявшись на галерею, он вдруг мгновенной вспышкой понял, что ему снилось! Мягкие светлые волосы на сгибе его руки, горячее дыхание и прохладная ладонь в его руках, сильная и нежная разом… Понял — и смутился, жар стыда прокатился вниз по телу, бросился в щеки. Но отступать было поздно и глупо, так что Эйнар просто вдохнул поглубже и сказал, глядя в серебристо-серые, привычно холодные и настороженные глаза:
