— Дорогая, — произнес один из них, коснувшись ее руки. — Мне очень жаль.
Харпер охватила паника.
— Ч‑что?
— Вы… вы не знаете? — Мужчины переглянулись.
— Нет. Скажите, что случилось?
В этот момент открылась дверь кабинета и на пороге появился Вьери с серым лицом.
— Вьери! — Харпер бросилась к нему, но он смотрел сквозь нее.
Следом за ним вышел человек в темном костюме, и они о чем‑то тихо и быстро говорили по‑сицилийски. Харпер как в тумане увидела, что они пожали друг другу руки, затем мужчина обнял Вьери и, похлопав его по плечу, направился к выходу.
— Вьери! Пожалуйста, скажи, что случилось. — Она положила ему на грудь руки, пытаясь привлечь его внимание.
Вьери остановился и посмотрел на нее мертвым взглядом. Сердце Харпер ухнуло вниз. Глубоко вздохнув, он холодно произнес:
— Альфонсо умер, Харпер.
— Нет! — У Харпер в глазах защипало от навернувшихся слез. — Как же это? Когда?
— Сегодня ночью.
— О, Вьери. — Харпер смотрела ему в глаза, по ее щекам текли слезы. — Мне так жаль.
Он едва заметно пожал плечами, будто ее соболезнования ничего для него не значили. Будто и она сама для него пустое место. А ведь всего несколько часов назад он смотрел на нее так, словно она центр его вселенной. Он вознес ее на вершину экстаза, подарив неземное наслаждение. Он навсегда покорил ее сердце. Сейчас же он смотрел на нее чуть ли не с отвращением.
Но он же скорбит по крестному. Харпер вытерла мокрые щеки. Вьери выглядел таким потерянным и опустошенным, что ее сердце заныло от боли и сострадания. Она попыталась обнять его, но Вьери стоял словно каменный идол. Харпер уткнулась лицом в его грудь и снова заплакала.
Вьери что‑то пробормотал и пошевелился.
— Мне пора идти. Очень много дел.
— Да, конечно. — Харпер отступила и, прочистив горло, спросила: — С ним был кто‑то рядом в тот момент?
— Мария, — коротко и сухо ответил он. — Она сказала, что крестный ушел тихо и с миром.
— Благодарю Господа за это, — едва слышно проронила Харпер. Вьери молчал. Было понятно, что он не хочет больше с ней разговаривать. — Ладно, иди. Если я могучем‑то помочь, только скажи.
— Да, можешь.
Харпер с готовностью подалась вперед.
— Избавься от всех гостей в замке, — резко сказал он. — И чем скорее, тем лучше.
— Да, конечно.
— Твоя сестра не исключение, — холодно добавил он.
— Хорошо. — Харпер кивнула и пошла выполнять приказ.
— Войдите, — коротко бросил Вьери, услышав стук в дверь кабинета.
Он откинулся в кресле, прикрыл глаза и потер переносицу, в надежде избавиться от пульсирующей головной боли. Он уже несколько часов работал над организацией похорон Альфонсо. И хотя был рад, что голова занята, но чувствовал, что нужен перерыв. Вьери не знал, что за визитер к нему явился, но надеялся, что это Харпер. Он был незаслуженно резок с ней. Надо извиниться.
Но это была не Харпер. Увидев, кто вошел в кабинет, Вьери вскочил из‑за стола.
— Ты? Какого черта тебе здесь нужно? — закипая от ярости, процедил он.
— Ничего себе прием. Мог бы быть и повежливее. — Донатэлла проплыла к его столу и остановилась. — Где твои манеры, Вьери?
На ней была шуба из голубой норки, а под мышкой карликовый пудель под цвет шубы.
— Я все помню, поверь мне. И тебе здесь не рады.
— Ну же, не будь таким букой. — Она попыталась подставить ему щеку для поцелуя, но Вьери отшатнулся от нее как от прокаженной. Мысль поцеловать эту женщину вызвала приступ тошноты.
— Я серьезно, Донатэлла. — Ее имя ассоциировалось со змеиным ядом. — Я хочу, чтобы ты покинула замок.
Не обратив никакого внимания на его слова, Донатэлла уселась на стул, устроив пуделя на коленях.
— Но ты же позволишь мне отдать дань уважения дяде?
— Уважения? — выплюнул Вьери, кипя от злобы. — Не поздновато ли? Не припомню, чтобы ты выказывала уважение Альфонсо, когда он был жив.
— Насколько мне известно, он отрекся от меня. — Она гладила шерстку пуделя унизанными кольцами пальцами. — И это от меня, единственной родной племянницы.
— Ты отлично знаешь за что. Ты сделала свой выбор, выйдя замуж за одного из клана Соррентино.
— Ах да. Я злобная ведьма, ответственная за истребление семьи Каллерони.
— Да, за убийство собственного отца, единственного брата Альфонсо.
— Посмотри на себя, Вьери — такой правильный и всесильный, — ухмыльнулась она. — А не погнушался прыгнуть ко мне в постель, хотя все прекрасно обо мне знал.
Вьери сжал челюсти, чтобы не наговорить лишнего.
— Было время, когда ты сходил по мне с ума, Вьери. Ты не можешь этого отрицать.
— Я был сумасшедшим, что связался с тобой.
— Вижу, что с годами ты пересмотрел отношение к своей первой любви. Но уверена, что ты помнишь то хорошее, что было между нами.
— Я помню о твоем единоличном решении избавиться от нашего ребенка, — процедил Вьери.
На холеном лице Донатэллы промелькнуло крайнее изумление, исказившее правильные черты, искусно созданные пластическим хирургом.
— Тебе об этом известно?
— Да, — зловеще подтвердил Вьери.
— В таком случае ты должен быть мне благодарен, — сказала Донатэлла, вновь обретая апломб.
— Благодарен? — пророкотал Вьери.
— Конечно. Я быстро разрулила ситуацию. Ты же не предполагал, что мы станем изображать счастливую семью.
— Вряд ли, — медленно проговорил он, пытаясь сдерживать гнев. — Но это не значит, что я не смог бы вырастить ребенка сам. Если бы со мной посоветовались.
Ярость клокотала в груди, подобно огненной лаве в жерле вулкана. Он возвышался над ней, сжимая и разжимая кулаки в попытке обрести самообладание.
— Убирайся! Немедленно!
— Хорошо, я уйду. — Подхватив пуделя, она направилась к двери, но остановилась. — Как это невежливо с моей стороны. Я не поздравила тебя с браком. — Она насмешливо посмотрела в его горящие ненавистью глаза. — Такая очаровательная молодая девушка. Она говорила, что мы встречались?
У Вьери от злости побелели губы.
— Конечно. У вас нет друг от друга секретов. — Донатэлла криво усмехнулась. — Не сомневаюсь, что она с радостью нарожает тебе кучу детей, если ты именно этого хочешь. Желаю тебе долгой и плодородной жизни.
У Вьери вырвался низкий рык, и Донатэлла пристально на него посмотрела.
