Нам нужно позаботиться о том, чтобы дети больше не играли в лесу. По крайней мере в этом месте.
Да, ты права, мама.
У тебя есть мысли, Генрих?
Мама, мы можем рассказывать им легенды.
ЭТИ легенды? Ей-богу, – сказала старуха, – ты прав!
Она выплетала вид Мильхфельса. Он вырезал оленя. Клак-клак, шкряб-шкряб…
Потом он встал, охнул – больные ноги горняка-бургомистра, – подошел к полке, вынул сборник легенд, и они стали искать.
Так могло было быть.
Из-под ремня штанов я вытащила записную книжку Юрека. Он дал мне ее сразу, как только я попросила. С пришпиленной черной ручкой.
Брат в туннеле под Мильхфельсом, – написала я.
Некогда в городе Мильхфельсе был староста, который разбогател, обманывая простой народ. Он отвозил множество прекрасных изделий местных умельцев в страны, где таких красивых вещей не было. Там он продавал их за большие деньги, но ремесленникам ничего не отдавал. За такие дела люди его невзлюбили. Но король к нему благоволил, и этот человек мог и дальше заниматься такими делами. Когда король состарился и заболел, люди поняли, что скоро придет новый король, и открыто вознегодовали на этого мошенника. Но прежде чем народ стал искать его богатства, хитрый староста спрятал все в одном туннеле в лесу, недалеко от местечка Шварцен-Зайфе. Туда должны были на повозке отправиться его бедная старая мать и брат, который должен был помочь ему спрятать клад в боковом ходе туннеля. Они хотели замуровать вход, но тут у них вышел спор. Его брат, который все эти годы помогал старосте в нечестной торговле, попросил высокую плату за свои старания. Брат говорил: «Я сообщу о твоих делах новому королю. Народ тебя повесит». А староста отвечал: «Убирайся в другое царство подобру-поздорову. Ты – предатель». И вот брат мертвым лежит за стеной. Старосте пришлось скрывать бо́льшую тайну, чем он хотел. В городке он сказал, что его брат в ту ночь пропал, ведь он и раньше говорил, что собирается покинуть родные места.
Каждому, кто приближался к туннелю, стала являться Стонущая мать, оплакивающая потерю своего младшего сына. Так она отгоняла людей, принимавших ее за привидение. Почувствовав, что силы покидают ее, она решила раз и навсегда стереть следы прошлого, ведь на семью пало пятно позора и бывшего старосту люди звали злыми прозвищами.
Как плакала мать, найдя останки своего младшего сына! Не сняв одежды призрака, она поспешила к старшему сыну. Он в те времена был уже стар, у него отнялись ноги, он зависел от матери. Когда она обвинила его в убийстве брата, его старое злое сердце остановилось. Мать поспешила к туннелю, и гора поглотила ее.
Я взяла сборник легенд с полки, случайно задев «Любовь графа».
Сняв со сборника обложку, я вложила туда новую легенду, приклеила наклейками в виде бананов. Потом снова надела обложку и поставила книгу на полку. Как будто все было как раньше.
Я глубоко вдохнула и выдохнула.
Я думала о лесе и его тайнах. О шахтах и туннелях. Мир праху их.
Когда я вернулась в домик, мальчишки уже упаковались. У двери стояли рюкзаки-гориллы, растопырив лямки, как лапы, в стороны.
Оле в сети нашел видео с Инкен. Я была уверена, что в моих воспоминаниях эта женщина превратилась в карикатуру на саму себя. Не могла же она на самом деле так странно смеяться. В моей голове запись ее голоса наверняка исказилась. Неужели на ней действительно было столько побрякушек?
Посмотрев запись, я просто не могла поверить. Она правда была такой! Точно такой!
Только теперь она не смеялась, а рыдала. Как тюлень. Я вся покрылась мурашками, снаружи и внутри.
Программа называлась «Расследование». Обычно она выходит по вечерам. По выходным – дневной выпуск. За ее просмотром отец любил массировать себе ступни, бормоча что-то под нос: не может быть, в голове не укладывается, ох ты ж, елки-палки.
Инкен сидела в красном кресле как самая печальная худая женщина в мире. Да еще с тремя обручами на голове! Если бы существовала какая-нибудь организация, собирающая пожертвования для барахольщиков, этот образ идеально бы ей подошел для рекламы. Пожалуйста, не скупитесь на пожертвования! Особенно приветствуются пожертвования в виде вещей. Обручи и кольца. Шапки и шарфы. Часы и сумки. Пазлы. Пледы. Ремни. Ключи. Замки. Булавки для галстука. Ордена. Пилы. Одеяла. Чашки. Битые фарфоровые фигурки. Старые фотоальбомы. Кассеты. DVD. Пластинки. Детские носовые платочки. Мягкие игрушки. Бинокли. Карманные фонарики. Ложки. Старые мобильники. Шариковые ручки.
В коротком видео Инкен говорила:
– Сорри. Правда, я не хотела такой заварухи. Я не хотела всего этого. Я одно только могу сказать: сорри. – А потом – тюленьи рыдания.
– Вот что рассказывает самая разыскиваемая женщина страны после всех этих недель, – загудел мужской голос, не оставлявший сомнений в том, что сейчас будет сенсация. – Мы встретились с ней. Барахольщицей. Руководительницей лагеря. Инкен Утпаддель. Она нам все рассказала.
Потом – снова видео с Инкен.
– Я могу сказать только, что в лагере был кто-то еще. Правда. Я же их видела. Я ведь не сошла с ума. – Выглядела она как человек, который спокойно прогуливается по автобану и машет рукой.
– Кто же это мог быть? – спросила Бея. – Шерочка с машерочкой из ее головы?
– Вероятно, духи ее умерших кошек, – захихикала я. – Мы обязательно должны это досмотреть. Сколько сейчас времени?
– Мы вообще-то собирались идти, – сказал Матео.
Парни как-то странно переглянулись. Я не смогла это никак истолковать. Они что, какой-то сюрприз решили устроить?
– Давайте тогда потом вместе посмотрим, – сказала я, надеясь, что не слишком похожа на попрошайку, которая выпрашивает не деньги, а еще пару минут рядом с Юреком.
– Потом будет Livestream, – сказал Оле. – Написано на форуме «Своры девчонок».
Матео откашлялся. Юрек кивнул. Оле тоже кивнул.
До тех пор время шло быстро и медленно. Хорошо и плохо. Завтра сегодня станет вчера и еще сильнее, чем обычно.
Я просто не могла представить себе, что все так, как оно было. Я же не такая, какая была. Но я была и не такая, какой стану потом.
У программы «Расследование» была такая титульная мелодия, как будто бог захотел после всех прошедших тысячелетий сразу прояснить несколько недоразумений: он ни в чем не виноват и хотел бы дистанцироваться от церкви, как-то так.
В заставке буквы названия одна за другой вылетали на экран, ага, сейчас сообщат что-то срочное. Потом название еще и подчеркивалось. Сразу видно, это все не только срочно, но и важно. В общем, приготовьтесь – сейчас будет бомба!
Мы все вместе как раз уместились на большем из двух диванов. Справа от меня Юрек – как теплый подлокотник. Ведущий стоит в желтой студии с желтыми карточками-подсказками в руках, на которых написано: «Самый животрепещущий вопрос последних недель: кто же такая на самом деле Инкен Утпаддель? Мы твердо решили познакомиться с ней и раскрыть для вас эту тайну по имени Инкен Утпаддель. С ней встретилась моя коллега. Инкен Утпаддель – необычная, сбивающая с толку женщина. Но говорит ли она правду?»
