— Салман! Ты что, не слышишь? — вопил второй бандит. — Джунгли идут на нас войной!
— Вздор! Какие джунгли? Здесь нет никаких джунглей. Так, небольшая посадка пальм.
Как опровержение слов молодого бандита из глубины леса прогремел громогласный зов слона во время брачного периода. Все африканцы знают, что, услышав этот звук, нужно бежать без оглядки и прятаться. Шеститонный обладатель бивней и хобота в этот особый период способен перевернуть грузовик и бежать со скоростью курьерского поезда.
— Слон?
— И не один!
Какофония звуков из джунглей привела бандитов в полное смятение: кто-то в панике побежал подальше от этого страшного места, кто-то влез на дерево, кто-то забежал в здание миссии. И только оцепеневший Салман и еще парочка разбойников молча смотрели на джунгли.
Ужасающие крики лесных зверей остались далеко позади. Пальмовая роща заканчивалась. Лавров, Хорунжий и Маломуж, бежавшие трусцой, как и велел старик-сомалиец, наконец остановились.
— Стоп! Передохнем, — борясь с отдышкой, скомандовал Виктор, глядя на Олега, который был очень слаб, хоть и храбрился. Для человека, который три дня назад пережил большую кровопотерю, оператор выглядел слишком хорошо. Понятное дело, что его освободили от всякой поклажи. Все вещи группы Лавров и Хорунжий взяли на себя. Но даже крепкие здоровые мужчины поняли, что так быстро им не уйти. Нужен был хотя бы небольшой отдых.
— Белый великан, вы теряете время! — из джунглей выступил старик Хуур.
— Аворебзак? Ты как тут оказался?! — в один голос удивились Олег и Игорь.
— Хуур. Меня зовут Ху-у-ур, — протяжно поправил шаман, затем обратился к Виктору, будто видел его одного:
— В тридцати милях к северу отсюда, у побережья живет племя дарод. Там — мой брат Вииль-Ваал. Найдите его, он поможет вам. Торопитесь! Мне пора, а то будут искать.
— Ху-ур! — воскликнул Виктор удивленно. — Откуда звери? У тебя что, дрессированный зоопарк?
Старик, который уже сделал было несколько шагов в сторону деревьев, остановился, приложил руки к губам и протрубил, как слон. Затем взмахнул рукой, выкинув горсть камешков, и они, будто рассыпавшись вокруг, загорелись яркими зелеными огнями, точно глаза хищников.
— Ох ё!.. — воскликнул Игорь Хорунжий.
— А ты думал, — хмыкнул в ответ Лавров.
Тем временем Хуур, издав львиный рев, скрылся в кустах.
…Это и было их прощанием со старым духом маленького леса…
На углях тлеющей веры
Глава 14
Чудесное спасение
Шла третья ночь великого пожара в Риме. Император Нерон наблюдал зарево с балкона своего дворца. Он театрально смеялся и облагораживал открывающийся ему ночной пейзаж игрой на кифаре, воображая себя Аполлоном.
— Гори, Рим! Гори! — патетически провозгласил Нерон, простер руку, выдержал драматическую паузу и сызнова принялся пощипывать и поглаживать струны своей лиры, декламируя:
Если там, в печальном мраке ночи,
Свет в домах любимой и друзей погаснет…
Мой огонь священный, негасимый
Будет вечно жить!
Играя с тенью, сокрушая смерть своею мощью!
Римский император, одетый в длинную тунику с широким золотым поясом, наклонился с балкона и принялся зловеще хохотать…
Римляне привнесли в архитектуру не только арку, но и очень важное изобретение: бетон. При возведении стен монументальных строений лавовый щебень заливали раствором из обожженной извести и вулканического песка пуццоланы. Здания из такого бетона получались исключительно прочными. В Риме до сих пор стоит инсула
[17] — многоквартирный бетонный дом, возведенный во времена Павла. Инсула — это трех-четырехэтажный, иногда даже пяти-шестиэтажный многоквартирный доходный дом. Самые просторные и богатые квартиры располагались на первом этаже, там же находились торговые лавки. Сто квадратных метров насчитывали не очень большие квартиры, у богатых и зажиточных горожан они были гораздо огромнее: и сто пятьдесят, и двести метров, и еще просторнее. Света было много именно на первых этажах. Чем выше этаж, тем меньше окна и тем меньше квартплата. Бедняки же жили под черепицей либо в подвалах.
Все эти сооружения очень легко загорались. Казалось бы, бетон, знаменитая бутовая кладка — все это должно было быть очень прочным, но строители в древности, как и сейчас, порой прибегали ко всяческим ухищрениям и вместо той пуццоланы, которую было нужно положить, то есть красной, клали в раствор серую пуццолану. Она была дешевле, ее было легче добыть. Вместо каменных и кирпичных субструкций для перекрытий использовали дерево. Вследствие этого случались обвалы. Римские авторы пишут, что очень частые обвалы и пожары превратились в настоящий бич города. «Ты спокойно спишь, а инсула уже обрушивается». Доходные дома выгорали внутри, как колодцы. Ответственности строители за это практически не несли.
— Пламя рвется ввысь! — форсировал голос Нерон. От желания извлечь звук погромче он оборвал одну из двенадцати струн кифары, сделанных из овечьих кишок.
Император погрозил пожару своим музыкальным инструментом и рухнул в мягкое кресло, подперев голову левой рукой. К нему на балкон явился с докладом префект пожарной охраны.
— Нерон!
— Уйди, Эгелий! — властный актер закручинился.
— Огонь распространяется!
— Смотри! — император показал вошедшему префекту кифару с порванной струной. — А я ведь был в прекрасном голосе!
— Хочу тебе напомнить про пожар! Огонь распространяется!
Рим того времени — это узкие кривые улочки шириной не более семи метров и кварталы, сплошь застроенные инсулами. Удобства в римских квартирах были минимальными. В оконных рамах не было стекла: стоило оно безумно дорого, и матовое стекло использовали только в банях. В лучшем случае ставилась слюда, но и она была дорогой, поэтому беднота, ютящаяся под крышами, в зимнее время спасалась от холода деревянными ставнями. Закрывались они наглухо, но все равно продувались.
Римляне придумали отопление, но оно было только в частных домах и баня. Внутри стен и в полу прокладывали трубы, топили камины, и горячий воздух, распределяясь по трубам, обогревал помещение. Но эта система применялась только в домусах и банях, в инсулах же помещения обогревались дымящими и коптящими жаровнями, а это было крайне пожароопасно.
Освещали комнаты лампами и светильниками, в которые заливали масло, но от них было больше копоти, чем света. Санузлы в инсулах предусмотрены не были, все удобства — на улице. Помои также выносили на улицу и хорошо, если доносили до ближайшей выгребной ямы, а не просто выплескивали прямо из окна.
В городе была пожарная команда из семи тысяч человек, оснащенная ручными помпами, которые давали небольшое давление струи. За свою историю Рим полностью выгорал несколько раз. И все из-за пожароопасных систем отопления и освещения.
