За оливковым деревом Климент спешно складывал воинские доспехи на подставленные руки помощника — плащ, меч, шлем, панцирь, поручи, поножи… Он остался в одной короткой тунике с широким серебряным поясом. Мимо преторианцев проходили матроны с глиняными кувшинами, удерживаемыми на плече. Климент взял у одной из них ковш и сказал:
— Мне нравится эта чаша, продай мне ее.
— Зачем? — удивилась женщина, но префект сунул ей мелкую монету квинарий, какими платили жалованье легионерам.
С приобретенным ковшом он подошел к фонтану, где набирала воду Авишаг, оставшаяся в одиночестве.
Матрона в недоумении посмотрела на монету на своей ладони. Ее товарка восторженно воскликнула:
— О! Золотой!
Матрона, продавшая деревянный ковш за золотой квинарий, с радостной улыбкой посмотрела, как сорокалетний мужчина с ее ковшом просит воды у привлекательной девушки.
— Можно воды? — спросил Климент с самым скромным видом, на какой был способен.
Он мог бы, конечно, и сам набрать, но девушка сразу поняла, что ему нужна не вода, а ее внимание. Она посмотрела на него с легкой улыбкой, давая понять, что узнала, и налила из медного кувшина воды в подставленный деревянный ковш.
— Спасибо! — от души поблагодарил Климент, как будто ему оказали громадную услугу.
Когда юница отвернулась от него, чтобы снова подставить свой кувшин под журчащую струю, мужчина выплеснул воду из ковша себе за спину. Дождавшись, пока девушка наберет полный кувшин и опять развернется к нему, Климент сызнова подставил свой ковш:
— Я очень хочу пить!
Авишаг любезно улыбнулась и снова налила ему несколько глотков.
— Давно не хотелось пить так сильно! — заявил Климент, но пить не торопился, рассматривая девушку.
— В таком случае, пей быстрей! — посоветовала она и взяла кувшин под мышку.
— Конечно, — согласился мужчина и принялся пить воду с притворным наслаждением.
Когда он допил, лицо его изобразило такое наслаждение, будто осушил кубок с дорогущим вином Пуцинум, прародителем современного просекко.
— Спасибо! Большое спасибо! — снова горячо поблагодарил римлянин иудейку.
Та с невозмутимым видом, словно она каждый день поила офицеров преторианской гвардии, развернулась и направилась к каменной лестнице, ведущей к ее дому-инсуле. Климент выплеснул остатки недопитой воды, бросился вслед красавице, преградил ей путь и спросил:
— Ты меня не помнишь?
— Помню, — односложно ответила иудейка и попыталась обойти навязчивого римлянина.
— Но почему убегаешь? — спросил Климент уже на три ступени ниже. — Неужели ты меня боишься?
— Нет! — с душой возразила Авишаг. — Ты совсем не страшный, ты вовсе не такой, как…
— Не такой, как кто? Что ты хочешь сказать? — с этими словами Климент повесил ненужный больше ковш на опорную стойку кованых перил.
— Я много раз видела, как ты проходишь по улицам… префект гвардии, в своих серебряных доспехах, со своим отрядом… а теперь, как обычный человек…
— А ты думала, я не человек?
Девушка с удовольствием рассмеялась этой поистине искрометной шутке.
— Ну, я слышала о тебе, — она подобрала подол длинной иудейской туники и пошла вверх по ступеням.
Климент догнал строптивицу не по лестнице, а по-мальчишески перелезая перила:
— Что ты имеешь в виду? Что я распутный?
Авишаг опять развернулась к нему:
— Да, что-то в этом роде.
— Не все слухи правдивы, — заявил сорокалетний ловелас.
— Возможно, — согласилась юница. — Потому что у тебя не такое лицо.
— А какое?
— Я не знаю, просто не такое, — не нашлась что ответить девушка, подбирая подол и опять поднимаясь по лестнице.
— Стой! — приказал префект тем самым голосом, от которого останавливается тысячедушная когорта преторианцев.
Девушка обернулась, чуть жеманно посмотрела на него сверху вниз через плечо и спросила:
— Это приказ?
— Хм, зачем бы я стал командовать? — риторически ответил ухажер.
— Ну, ты все-таки префект гвардии императора.
— Но с тобой я не хочу быть префектом, если ты не будешь пытаться убежать. Думаешь, просто было вот так тебя найти?
С этими словами мужчина приблизился к девушке на расстояние ладони.
— Разве ты не знала, что увидишь меня снова? И что я не отпущу тебя? — в его голосе звучали ноты нежности.
Мужчина левой рукой подхватил правую ладонь девушки, держащей кувшин за дно, а другой рукой обнял девичью спину и привлек к себе. Авишаг попыталась отшатнуться, но только выронила кувшин. Медный сосуд с грохотом упал вниз, на лестничную площадку. Вся вода разлилась.
Климент и Авишаг расхохотались. Им пришлось снова спуститься вниз, за кувшином.
— Видно, не все слухи о тебе — вранье, — заключила иудейка.
— Я тебе неприятен? — поинтересовался римлянин, поднимая пустой кувшин.
— Я бы так не сказала, — призналась Авишаг.
— И правильно! Я должен тебе понравиться, — заявил Климент. — В таких вещах я всегда добиваюсь своего.
Он подставил кувшин под журчащую струю.
— А правду говорят, что ты был любовником Мессалины? — решила проверить слухи девушка.
— Да, покуда люди Клавдия не убили ее. В конце концов моей первой женой стала Юнона, младшая сестра Луция, старого друга твоего учителя Павла. Она родила мне сына Марка и дочь Норму.
— Первой женой? Вы что, развелись?
— Да, причиной развода стало ее некорректное поведение.
— А что стало со второй женой?
— Ее зовут Мерсия. Луций хотел в жены мою дочь Норму, но она уже была замужем. После отказа Луций попросил себе в жены Мерсию, которая уже родила мне троих детей. Я согласился, и после согласования с отцом Мерсии состоялись наш развод и ее брак с Луцием.
— Но он же совсем старик!
— Тем не менее Мерсия родила ему сына. Он так хотел ребенка! Так и сказал: «Климент, у тебя много детей, а у меня ни одного. Уступи мне свою жену, пусть она и мне родит».
В это время из-за оливкового дерева за флиртующим префектом наблюдал его помощник, нагруженный амуницией своего начальника. Он замер от неожиданности, когда увидел, что на площадь с фонтаном зашел армейский патруль, возглавляемый самим легатом Тигеллином. Помощник Климента никак не мог решить, окликнуть ли ему начальника или это только ухудшит ситуацию. Может, Тигеллин не узнает Климента, который разоблачился, чтобы пофлиртовать с иудейкой?
Но Тигеллин заметил преторианца с доспехами в руках и проследил, куда тот украдкой посматривает. Климент тоже увидел армейского легата и быстро сунул кувшин девушке. Та недоуменно посмотрела на изменившегося в лице ухажера и на приближающегося к ним высшего офицера армии.
