Обвиняя кого-либо в глупости, вы изображали подергивание ушей осла, поднося ладонь к голове. Как и в случае с «заячьими ушами», весьма популярным в Англии 1970–80-х годов оскорбительным жестом, вы могли подносить руку как к своей голове, так и к голове собеседника. Вполне возможно, что «заячьи уши» XX века – прямой потомок старинных «ослиных ушей», хотя положение пальцев различается. В моей молодости «заячьи уши» выполнялись следующим образом: указательный и средний пальцы вытянуты, большой палец придерживает два остальных, ладонь направлена вперед (в отличие от знака «V»), затем вытянутые пальцы сгибаются и начинают подергиваться. В XVI–XVII веках для «ослиных ушей» использовались указательный палец и мизинец (тогда он назывался «ушным пальцем»); средний и безымянный палец оставались прижатыми, а большой палец упирался в висок. Впрочем, достаточно было буквально чуть-чуть изменить этот жест, и вы попадали на совсем другую, куда более болезненную территорию. Если держать эти пальцы неподвижно, не подергивая ими, то это уже будет жест, означающий рогоносца.
* * *
Жесты были замечательным аккомпанементом для слов, дополняя оскорбления и привлекая внимание в шумных, людных местах – например, так поступили Роберт и Томас Тальботты в пивной в Апви, графство Дорсет, в 1625 году: они «хлопали себя по штанам» и звали местного констебля, чтобы тот «поцеловал их под хвосты». Но не менее полезны жесты были и в том случае, если их применять тайно, за спиной. Это уже игра на публику, вызывающая смешки и хохот в адрес жертвы или же оставляющая последнее слово за вами, когда вы ретируетесь. Еще одно преимущество жеста – отсутствие каких-либо юридических последствий, о чем уже упоминалось ранее. Если вы назовете кого-то рогоносцем словесно, вас могут привлечь к суду за клевету, но вот если вы пойдете за ним и будете показывать пальцами рога, чтобы все это видели, никто вас не накажет, а если он попытается вас побить, то уже вы сами можете подать на него в суд за насильственные действия!
Глава третья. Насмешки и пародии
Все, что считается высшим, правильным, истинным и приличным, уязвимо для насмешек и пародирования. Чем выше возносят человека или идею, тем больнее ей падать и тем приятнее будет насмешнику. Впрочем, насмехаться над теми, кто имеет власть и доминирует в культуре, довольно опасно, так что нужно быть очень осторожными в оценке ситуации.
Министерство глупых походок
Возьмите большую деревянную ложку и заткните ее за пояс слева. Положите на нее левую руку, выставьте локоть в сторону под как можно более острым углом, перенесите вес тела назад, преувеличенно махайте правой рукой и идите, держа ступни в шести дюймах (15 см) друг от друга. Да, вы тоже можете насмешливо подражать солдату, вызвав смех друзей и гнев более воинственных людей, особенно если вы женщина – тогда вас с меньшей вероятностью проткнут шпагой за вашу непочтительность. Солдаты ходили и держали себя иначе, чем другие мужчины. Они учились демонстрировать свое призвание с помощью движений, которые было довольно легко пародировать, а поскольку солдаты были печально знамениты своей склонностью ввязываться в проблемы и в общем и целом доставлять неудобства мирным жителям, многие стремились отомстить им хотя бы с помощью насмешек.
Генрих VIII в мужественной, воинственной позе. Если уж сам король передавал своей осанкой и походкой такой воинственный образ, мужчины и мальчики просто не могли ему не подражать
Зачем же им требовалась такая глупая походка? Отчасти ее можно объяснить практически – одеждой и амуницией, которую носил с собой солдат, но по большей части это чисто культурная штука: солдаты считали, что обязательно должны демонстрировать «браваду» или «бравуру». В учебниках военного дела часто говорится, что мужчины должны развивать в себе агрессивное и гордое поведение, держать себя уверенно и с вызовом, проецировать ауру «бравости» («bravery»; это слово сейчас значит совсем не то же, что и раньше). «Бравый» солдат – это мужчина, который всегда готов к бою, к действию. Подобный настрой считался необходимым для того, чтобы эффективно действовать в ближнем бою, который тогда еще оставался неотъемлемой частью военных действий, и эту «бравость» нужно было поддерживать строго определенными позами и жестами.
Элемент «ноги врозь», еще одна неотъемлемая часть «военной» позы как на ходу, так и в неподвижности, не изменился со времен рыцарей в тяжелых доспехах, сидевших верхом на лошадях. Доспехи и кольчуги просто вынуждали мужчин так ходить, равно как и плотная одежда, благодаря которой они не натирали ноги, сидя верхом. Однако изменения в военном деле привели к тому, что доспехи стали легче и закрывали не все тело, и большее распространение получили пешие сражения. Военная одежда и доспехи кавалеристов по-прежнему заставляли их ходить, широко расставляя ноги, но вот, например, у мушкетеров, которые вообще не носили никаких доспехов, подобной отговорки уже не было.
На самом знаменитом своем портрете Генрих VIII изображен стоящим с широко расставленными ногами, несмотря на то что он одет в гражданскую богатую одежду и не ведет никого в бой. Его ступни направлены вперед и слегка наружу, но стоят далеко друг от друга – на ширине плеч или, может быть, даже еще шире. Это визуальное напоминание о том, что он верховный главнокомандующий. Да, у Генриха VIII было несколько полных пластинчатых доспехов, он принимал участие в турнирах (в ту пору они уже были анахронизмом и больше напоминали историческую реконструкцию) и хорошо знал несколько боевых искусств; кроме того, он отлично держался в седле и часто охотился. Но эта поза была сознательным выбором: он проецировал вовне образ человека действия, рыцаря старых времен, важного игрока на европейской военной сцене. Проще говоря, король блефовал. Главное здесь – поза. Генрих отлично умел позировать: на портрете он не только твердо и агрессивно поставил ступни, но и идеально расположил свой вес: раскрыл и слегка отвел назад плечи и опустил подбородок. Достаточно лишь чуть-чуть ошибиться, чтобы напрочь испортить позу. Любой наклон в пояснице или бедрах сильно портит эффект. Если грудь выглядит хоть чуть-чуть впалой, иллюзия теряется, а если вы не опустите подбородок, то станете похожим на нервного выскочку, который пытается скрыть нерешительность за высокомерием, задрав нос. Естественно, если сам король регулярно принимает подобные воинственные позы, остальные начнут копировать его – даже если они сами не военные.
Эразм в своих советах детям, написанных в то время, говорил, что подобная поза совершенно неуместна для маленьких мальчиков – но вместе с тем он понимал, что его усилия обречены на провал: «Следи, чтобы твои колени и ступни были близко друг к другу, а когда стоишь, по крайней мере не раскрывай их слишком сильно». Если убедить ребят стоять в совершенно цивильной позе невозможно, то пусть их королевская поза «ноги врозь» будет хотя бы спокойнее. Мальчикам разрешалось стремиться к мужской солдатской позе, но не копировать ее полностью. Впрочем, мальчики – всегда мальчики, и, думается мне, они получали немалое удовольствие от такой мимикрии.
