– Сиамские киски?
– Это из мультика. Я это выяснила. О сиамских кошках. Кстати, они довольно забавные. Но для них я была чуркой, желтой и узкоглазой.
Когда говоришь об этом, все как будто повторяется, теперь Фред это понял, но резкие нотки в ее голосе звучали болезненно.
– Странно, что администрация школы такое допустила, – сказал он.
– Руководство никогда не знает, что происходит в общежитии.
– Наверное. И что дальше?
– И тогда я стала пытаться сбежать. Из такого места нельзя просто уйти, ты там под замком. Приходится планировать побег, потому что там как настоящая тюрьма. Ведь если родители платят кучу денег за то, чтобы поместить туда дочь, она должна оставаться там.
– В безопасности.
– В безопасности! Рядом со стервами расистками! Точно. Ну так вот, я сбегала трижды, и трижды меня ловили. В Швейцарии система слежки поставлена куда лучше, чем в Китае, и я толком не знала, что делать, к тому же у меня не было ни друзей, ни денег. Однажды я забрела в лес и заблудилась. Но в Швейцарии наблюдают даже за лесом. И когда меня поймали в третий раз, я упросила отца послать меня обратно в первую школу. Тогда она начала казаться мне настоящей утопией. И он мне разрешил. После этого все было нормально.
– Так значит, он…
– Отец – хороший человек. Он пытался. Вообще-то, я даже помогаю ему, дополняю его усилия. Мы вдвоем можем взять врага в клещи. Хотя он с этим не согласен. Но к тому времени, когда все закончится, я надеюсь его в этом убедить. Заставлю его это понять. Если прежде он не умрет от сердечного приступа из-за моего поведения.
* * *
В другой раз Ци откинула голову на спинку кресла и тяжело вздохнула.
– А что насчет тебя? – снова спросила она. – И не отвечай вопросом на вопрос.
Фред пожал плечами.
– Что привело тебя на Луну?
– Всего лишь работа.
– Это я знаю. Ты квантовый механик. – Она коротко рассмеялась. – Но что привело тебя на эту работу?
– Ох, даже не знаю.
– Наверное, тебе нравится квантовая механика?
Фред наклонил голову и задумался.
– Да. Нравится.
– Давай заглянем глубже. Что привело тебя в квантовую механику?
– Ох, даже не знаю.
Фред чувствовал себя неловко. Он не знал, что сказать о своем прошлом. Он и сам в нем не разобрался, а как объяснить это кому-то еще?
Но Ци ждала, наблюдая, как он обдумывает ответ. Не сказать, чтобы ее взгляд был теплый, но и не резкий. Не раздраженный или сердитый. Просто внимательный. Любопытный. У них еще куча времени. Фреду не удастся увильнуть, играя в молчанку. Это было необычно – почти все его знакомые начинали чувствовать неловкость, когда наступала долгая пауза, и заполняли ее, а Фред срывался с крючка. Но не сейчас.
– Я никак не мог приспособиться, – наконец сказал он, удивив самого себя. – Никогда толком не понимал, почему люди занимаются тем или иным делом. Я их не понимал. Просто не умел мыслить достаточно быстро. Для меня все оставалось в некотором роде загадочным. И… и… и тревожным. И вдруг на уроках математики я начал понимать. Все стало ясным. Как алгебра. Мне нравилась алгебра. Все сбалансировано. И в геометрии тоже все было ясным. Тригонометрия – та же алгебра, и мне она нравилась. Вычисления – это легко.
– Такое нечасто услышишь, – засмеялась Ци.
– Да, это легко. А потом у нас был небольшой вводный курс квантовой механики, только чтобы с ней познакомиться. То, что говорил преподаватель, звучало так удивительно, и как ни странно, меня это заинтересовало.
– Это и есть твоя биография? Список математических дисциплин?
– Наверное так.
– А чем ты еще занимался?
– В каком смысле?
– В смысле – чем еще ты занимался! В жизни! Спорт? Музыка? Театр? Танцы? Путешествия? Друзья? Свидания?
– Ничем, – сказал Фред. Это прозвучало немного слишком, и тогда он добавил: – Ну, то есть у меня было несколько друзей.
– Ну хорошо. Для начала. И ты еще поддерживаешь с ними отношения?
– Нет.
– Ого, – удивленно посмотрела на него Ци. – Да ты настоящий ботан.
– Да, некоторые называют меня именно так, – вздохнул Фред.
– А другие как-то еще?
Фред взглянул на нее и снова уставился в пол.
– Сама знаешь, что да.
– И как же?
– Когда говоришь об этом, все как будто повторяется, – сказал он с комком в горле.
– Правда? Все так ужасно?
Фред пожал плечами.
– Ты считаешь себя личностью, а тебя вдруг называют симптомом. Диагнозом.
Ци внимательно его оглядела.
– Добро пожаловать в наш мир, – сказала она.
– Мне он не нравится, – пробормотал Фред, а потом с горечью добавил: – Как будто кто-нибудь хоть что-то знает об этом мире.
Ци некоторое время не сводила с него взгляда.
– Мне кажется, я понимаю, о чем ты. Так значит, ты испытал на себе все прелести жизни юного ботана.
Фред кивнул. Он пытался вспомнить, хотя лучше не вспоминать.
– Наверное. Но квантовая механика дала мне возможность… что-то сделать. Я могу решать уравнения – как в математике, квантовая механика не сложнее прочих областей математики, но результат – то, как эти уравнения описывают реальность, – выглядит парадоксальным. Настолько странным по сравнению с тем, что мы видим в осязаемом мире, что даже не знаю, как это описать. Мне это интересно. Однако понять дано не каждому. Вроде не сложнее математики, но сложнее понять. Почти невозможно. Но мне это удалось, а теперь появляется все больше технологий, основанных на квантовой механике. Включая шифрованные способы связи, которые так многим нужны. Так что это… это путь.
– Путь? Зарабатывать на жизнь?
– Путь.
– Путь?
– Просто путь. Чтобы жить.
– Как в даосизме.
– Я не знаю. Люди стараются связать квантовую механику с чем-то более материальным. Материальным или мистическим.
– А ты нет?
– И я тоже, наверное. Но вся суть квантовой механики в том, что, когда пытаешься найти в ней смысл путем аналогий или еще чего-то нам понятного, это всегда неверно, и истина просачивается сквозь пальцы. Ты все понимаешь неверно. И потому я долгое время предпочитал ограничиваться математикой и не пытаться объяснить все в целом.
– Долгое время? А потом что-то изменилось?
– В общем, да. – Фред привстал на кушетке, взбудораженный мыслями. – Математику используют для создания механизмов. Становится все больше и больше стабильных квантовых битов. А значит, происходит нечто реальное, на физическом уровне. И я задумался о том, как квантовый мир влияет на физический. Я точно знаю, что влияет. Идея о том, что стабильность в квантовой механике – состояние чисто статистическое, что сам факт наблюдения и измерения приводит к коллапсу волновой функции или что в каждое мгновение рождается новая вселенная, – все это не для меня. Есть и другие интерпретации квантовых вычислений, все они необычны, но по большей части выглядят просто безумными.
