– Раньше… ну, раньше я любила бегать. Еще любила пить холодное пиво и плавать в бассейне, ходить в рестораны, пить вино и до полусмерти заниматься сексом со своим мужчиной, – я опустила глаза. – Вот в чем я находила радость.
– Простите, – тихо сказал он, – это было глупо с моей стороны.
– Нет, – я глубоко вздохнула, – это вы меня простите. Я просто…
– Я во всем виноват, – сказал Стивен. – Я вас раздражаю. Пытаюсь помочь, вместо того чтобы выслушать.
Его серьезность чудесным образом изменила мое настроение. Он был так очаровательно серьезен; мне захотелось побыть веселой, легкомысленной.
– Вы видите в этом проблему?
– Другие видят, – сказал Стивен, заметно расслабившись, хотя хмурая складка между бровями осталась. Упрямая маленькая складка, которую мне хотелось разгладить пальцем. – В общем, вы прекрасно справитесь без моих глупых замечаний.
– Честное слово, нет, – сказала я. – Они не глупые. Мне нравится с вами разговаривать. Я просто чувствую себя так странно. Как будто скучаю по дому, не зная, где мой дом.
Он кивнул, придвинувшись ко мне, словно я была самым милым созданием, на которое ему доводилось положить глаз.
Я как раз собиралась сказать, что скучаю по маме, хотя совсем ее не знаю, но тут распахнулась дверь. Я подалась вперед, и новая вспышка боли вернула меня в настоящее. Отличное напоминание о том, как близка я была к тому, чтобы Стивен расколол меня, как орех.
– Очень мило, – проревел Марк, вложив все силы в сарказм. – Дополнительные сеансы?
Стивен поднялся и протянул ему руку.
– Добрый день.
Марк не удостоил его ответом.
– Чем занимаетесь? Физиотерапией? Нейропсихологией?
– Марк, не надо, – пробормотала я.
Стивен выпрямился.
– Я здесь не по работе. Не потому что этого требует мой долг врача.
– Я понял, – сказал Марк.
– Как друг, – уточнил Стивен.
– Надо быть осторожнее, – буркнул Марк, чуть смягчившись.
Я выпрямила спину. Когда тон Марка не к месту становился спокойным, это означало, что он в бешенстве.
– В конце концов, – продолжал он, – существуют определенные правила, не так ли? Руководящее указание, как обращаться с наиболее уязвимыми пациентами?
– О чем вы говорите? Хотите сказать, я какой-то злодей?
– Простите, – сказала я Стивену и попыталась подняться, встать между мужчинами, пока все не стало совсем плохо. Однако я сильно переоценила свои физические возможности и снова рухнула на скамейку, когда боль пронзила позвоночник. Марк тут же подлетел на помощь, и я, повиснув на нем, кое-как выпрямилась.
– Я принесу стул, – сказал Стивен, идя к двери.
– Вы и так нам достаточно помогли, – съязвил Марк и, повернувшись ко мне, скомандовал: – В постель.
Всю свою жизнь я была уверена, что терпеть не могу, когда мне отдают приказы, но сил спорить не было. Вдобавок – гордиться, конечно, тут было нечем, но тем не менее – было что-то успокаивающее в моей беспомощности. Она спасала от необходимости принимать решения, чувствовать себя виноватой. Я беспомощна, а значит, беспорочна. Пафосно, но так и есть.
Таща меня по коридору, он проворчал:
– Не нравится мне этот доктор.
– Никогда бы не догадалась, – поддразнила я. – Ты отлично скрываешь свои чувства.
Остановившись, он встал передо мной, присел на корточки, чтобы заглянуть мне в глаза, для большего эффекта взял меня за руку и заявил:
– Просто я так сильно тебя люблю. Я чуть тебя не потерял. Я знаю, как ты не любишь, когда о тебе заботятся, но мысль о том, что этот тип хочет воспользоваться твоей слабостью, для меня невыносима.
– Ничем он не хочет воспользоваться, – сказала я. – Он просто мой друг.
– Господи, – Марк ухмыльнулся, – твой мозг не настолько сильно задет. Не видишь, он к тебе подкатывает?
– Не говори гадостей. – Я так устала. Я не хотела спорить с Марком, не хотела плохо думать о Стивене, но больше всего хотела лечь. Меня разозлило, когда Марк назвал меня ранимой, потому что так оно и было. Я боялась, и меня бесило, что я боюсь. Мне нужно было немедленно оказаться в кровати, повыше натянуть одеяло.
Марк чуть покачал головой, как бы упрекая меня за глупость, а потом улыбнулся.
– У тебя очень уставший вид. В следующий раз, когда захочешь в сад, скажи мне, хорошо? Я тебя отведу. Если будешь слишком напрягаться, оттянешь процесс выздоровления.
Я закрыла глаза, опустила голову. Хорошо быть больной – можно в любой момент закончить разговор. Марк тяжело вздохнул. Кривляка. Фраза «подкатывает к тебе» звучала у меня в ушах. Он уже это говорил. Я вновь увидела нашу пьяную ссору после вечеринки – все его лицо стало красным, он придвинулся ко мне вплотную. Воспоминание пронзило меня с такой силой, что я почувствовала, будто падаю. Я знала – надо сказать Марку, чтобы он не смел больше так со мной разговаривать, но я так устала. Проще было отогнать воспоминание. Проще было притвориться.
Потом, в кровати, все еще измученная, я вновь принялась за книгу в надежде узнать хоть что-то о своей призрачной медсестре. С несуществующими птицами было как-то проще, они меньше действовали на нервы, чем эта женщина. Я не могла избавиться от чувства, что она живая. Или, по крайней мере, когда-то была живой. Я переворачивала страницу за страницей, с надеждой и в то же время недоверием ожидая увидеть ее образ.
Я проснулась в неудобной скрюченной позиции, шея горела огнем. Была ночь, свет выключили, Квини бормотала во сне. Ее голос стал громче, я четко услышала: «Прогони паршивого кота».
Призрачная медсестра стояла у моей постели.
– Хочешь прогуляться? – ее голос был нежным и до того тихим, что я не была уверена, в самом ли деле она со мной говорит.
– Кто ты? – спросила я, вполне отдавая себе в этом отчет.
– Грейс, – ответила женщина. – Как ты?
– Я сплю? – Я обвела глазами палату. Казалось, здесь что-то не так. Свет стал ярче.
– Ты читала обо мне, – сказала Грейс, указав на книгу на ночном столике.
– Тебя здесь нет, – ответила я. – Ты просто плод моего воображения. Или симптом легкого когнитивного нарушения.
Грейс улыбнулась.
– Как скажешь.
Я наконец поняла, что сплю. Мы стояли в коридоре, и я не помнила, как встала с кровати. К тому же у меня ничего не болело.
Мимо прошел мужчина, шаркая ногами в неустанной борьбе с собственным телом. Другой, в синей униформе, промчался куда-то с очень занятым видом.
– Куда мы идем? – У меня вновь заболела спина, словно, едва я напомнила себе, что она должна болеть, мир снов тут же подчинился. Грейс не ответила.
