– Извини. Задумалась.
– Томас просил тебе передать, – Эви протягивала ей книгу в твердой обложке. «Комната с видом»
[18]. В красном переплете, с золотыми буквами на корешке.
– Он сказал, тебе не хватает времени дойти до библиотеки.
– Скажи ему, что он зря беспокоился. – Грейс отвернулась от Эви и красивой книги.
– Ах, какая ты Снежная королева, – с одобрением заметила Эви. – Совсем не такая простушка, как притворяешься.
– Я серьезно, – отрезала Грейс суровее, чем ожидала. – Ему следовало бы знать – если дежурная сестра увидит меня с книгой, меня вызовут на ковер.
– Не думаю, чтобы тебя ругали за чтение, – заметила Эви. – Хотя у нас тут личности своеобразные, кто их знает.
– Мне кажется, игра не стоит свеч, – сказала Грейс, на этот раз имея в виду не только книгу. Она не могла отделаться от воспоминания о черной тени за спиной. Она чувствовала, как тень стоит сзади, выжидая подходящего часа, постоянно напоминая – счастье не для Грейс, все, что ей дорого, может рухнуть в любой момент.
Эви чуть подтолкнула ее локтем, чтобы встать рядом у зеркала.
– Роберт говорит, жить не стоит, если не рисковать. – Обнажив зубы, она провела по ним языком, как кошка.
Грейс отвернулась от зеркала. Риск был роскошью, которой она не смела себе позволить.
Как бы в подтверждение ее философии, палата встретила Грейс хаосом и шумом. Дежурная сестра, проходя мимо, покачала головой.
– Барнс растянула лодыжку. Только этого мне и не хватало.
Рук не хватало, и день прошел в бешеном ритме. Грейс завалили поручениями, и времени думать о таинственных тенях и злом роке катастрофически не было.
Когда смена закончилась, она пошла навестить Барнс, которая сидела в кровати, держа на коленях учебник.
– А, это ты, – сказала она с облегчением и вынула из-за обложки журнал. – Дежурная сестра велела мне учиться, раз уж я лежу тут весь день как герцогиня.
Грейс ощутила, как узел в груди чуть ослаб. У Барнс были, как всегда, румяный цвет лица и жизнерадостное настроение.
– Тебе удобно? – Грейс потянулась, чтобы поправить подушки, Барнс послушно наклонилась вперед, и Грейс воспользовалась возможностью взглянуть на ее спину. Тени не было. Она пропала. Барнс вновь рухнула в кровать.
– Эй, поаккуратней! – буркнула она, вытянув ноги.
– Да ладно тебе выделываться, – ответила Грейс, – ты же не умираешь.
Барнс не грозила смертельная болезнь. То, что случилось с мадам Кларой. Тревога улетучилась, будто ее и не было.
– А по ощущениям именно так. Когда-нибудь случалось растянуть лодыжку? Ужас до чего болит. Скоро день спорта, а я бегать не смогу.
– Да, но… – Грейс засомневалась, сможет ли объяснить желание широко улыбнуться, сжать Барнс в объятиях и протанцевать с ней по комнате. И неважно, если ее сочтут чокнутой. Тень – не всегда смертный приговор. Она может означать всего лишь маленькую неприятность. Грейс ничего не имела против растянутой лодыжки, с радостью обошлась бы без забега в день спорта и без настольного тенниса сколько угодно недель. Она чмокнула Барнс в румяную щеку.
– Я так рада, что с тобой не случилось ничего страшного.
– Чего? – возмутилась Барнс. – Мне в жизни так плохо не было. Вся кость огнем горит.
– Какая кость? – поинтересовалась Грейс, постучав ногтями по обложке. – Сестра Беннетт интересуется.
– Не знаю. – Барнс попалась на удочку. – Лучше спрошу у кого-нибудь.
– Талюс, – сказала Грейс, поднявшись. – Ну а повредила ты связку. Вероятнее всего, переднюю межберцовую связку.
– Зубрила, – ответила Барнс довольно мягко и вновь углубилась в журнал. Грейс пожелала ей спокойной ночи и отправилась в курительную комнату искать Эви. Может, ей все же стоило принять подарок Томаса.
Мина
Вертя в руках визитку, которую оставила мне комиссар Коулман, я думала, звонить ей или нет. Что я ей сообщу? Много ли мне дает воспоминание о том, как дверь машины закрылась? Немного, если не считать скандала с Марком.
– Добрый день, – сказал Стивен, войдя в палату. Он принес с собой запах внешнего мира, и я глубоко вдохнула этот запах, с трудом поборов желание придвинуться поближе. Я была рада, что меня отвлекли от размышлений, визитка выскользнула из пальцев и упала мне на колени.
– Как самочувствие?
Хмурая складка между его бровями напомнила мне, что в последний раз, когда мы виделись, я вела себя как викторианская дева, по любому поводу падающая в обморок, а Марк – как настоящий сукин сын. Я постаралась ответить как можно искреннее:
– Хорошо, спасибо. А у вас как дела?
Он поднял подбородок.
– Сегодня гостей не ожидается?
– Марк зайдет попозже.
– Вот как. – Стивен отвел взгляд. – Пожалуй, мне не стоит здесь находиться?
– Перестаньте, – сказала я, – мне приятно вас видеть. Марк просто окружил меня гиперопекой. Мне очень стыдно за его поведение. Простите.
– Вам не за что извиняться. – Щеки Стивена порозовели, и мне захотелось сжать его руку, показать, что все хорошо. Так сильно захотелось, что я сама себе удивилась.
– Ну так что у вас новенького? – спросила я, желая разрядить обстановку. Стивен опустился на стул и пристально смотрел мне в лицо, будто желая поставить диагноз.
– Слышал, к вам приходили из полиции. О чем спрашивали?
В последнее время я вспомнила очень много, в том числе и то, что я не любила смешивать разные сферы своей жизни. Теперь мне казалось странным сваливать все в одну кучу, но я напомнила себе, что Стивен – мой друг и не стоит скрывать от него, что ко мне приходили из полиции.
– Откуда вы знаете? – спросила я.
Стивен улыбнулся.
– Парвин рассказала.
– Вы с ней говорили? Обо мне?
– Немножко, – сказал он. – Порой сталкиваемся в коридоре. Кроме вас, у нас больше ничего общего.
– Вот как. – Мысль о том, что Парвин и Стивен обсуждали меня, была не такой уж страшной. До автокатастрофы я пришла бы в бешенство, узнав о таком. Но после комы восприняла ее вполне спокойно, ощутив лишь небольшую тошноту на нервной почве. Интересно…
– Ничего нового, – ответила я. – Очень интересовались, не было ли свидетелей. К ним никто не пришел, а камера на этом участке дороги не была установлена. Но, думаю, ничего страшного, моя страховка покроет любой ущерб, – я сглотнула, стараясь не думать об аварии, о том, что могло произойти. – Слава богу, на дороге никого не было.
– Вы ни в чем не виноваты, – сказал Стивен.
