– Эй, – позвала я чуть хрипло.
Она не двинулась с места. В палате было очень тихо. Только я и две спящие старушонки.
Мне хотелось, чтобы привидение шевельнулось, перестало быть таким пугающе тихим.
На секунду мне показалось, я слышу голос. Неясное бормотание, слов было не разобрать. Может быть, он звучал в моей голове. Может быть, во мне говорила паника. Или это был новый симптом. Тиннитус
[24]… Или шизофрения.
Фигура покачала головой и раскинула руки, словно хотела помешать мне уйти.
Занавеска качнулась, и появился Марк. Призрачная медсестра ненадолго пропала, но потом вновь появилась, встала между нами. Покачала головой, умоляюще глядя на меня, и уперлась ладонями в грудь Марка, как бы желая его оттолкнуть.
Глядя на Марка, я понимала – я его не люблю. Может быть, привидение считало необходимым предупредить меня, что не стоит жить с человеком, которого не любишь, но мне было все равно. Я не заслуживала любви. Джерейнт погиб из-за меня. Больше ничего не имело значения. Грудь сжало, я постаралась дышать глубже.
– Завтра приедет Пат, – Марк продолжал болтать, не обращая внимания на мою паническую атаку, – в шесть я встречу ее на станции. Так что первую ночь проведем вдвоем. Такой маленький медовый месяц.
Очень маленький, подумала я. К тому же мы не женаты. А потом подумала еще вот что: «Только тронь, руки лишишься».
– Жду не дождусь, когда ты увидишь дом, – сказал он.
Я что-то промычала в знак согласия. Мне не терпелось увидеть мир за стенами больницы (сад не в счет). Настоящее небо, дороги, дома, цветы и деревья.
Это было потрясающе. Выйти из здания – еще так себе, я всю прошедшую неделю только и делала, что гуляла по больничным коридорам; но пройти к выходу мимо больничного магазинчика, и кафе, и доски объявлений было все равно что попасть в аэропорт. Все казалось таким шумным, таким многолюдным. Я вцепилась в руку Марка, испугавшись, что упаду.
Он припарковал машину прямо у входа, где специально выделили небольшой участок для этой цели. Открыл мне дверь, и я плюхнулась на пассажирское сиденье. Постаралась не поддаваться плохим воспоминаниям. Я боялась, что, когда окажусь в машине, со мной что-нибудь случится, может быть, даже приступ панической атаки, но ничего этого не произошло. Я просто сидела в автомобиле, в знакомой и удобной «Ауди». Марк завел ее, мы влились в поток машин, и я не чувствовала ни малейшего страха. Это было вполне разумно. Я достаточно долго ездила на машине, прежде чем попасть в автокатастрофу. Моя психика снова стала стабильной, мысли – рациональными.
Сияло солнце. В машине было жарко, и я потянулась вперед, чтобы включить кондиционер. Ремень впился мне в плечо, и на секунду меня замутило.
– Все в порядке? – Марк взглянул на меня.
– Все хорошо, – произнесла я как мантру. – Хорошо, хорошо, хорошо.
Я смотрела в окно, любовалась окружающим миром. Будто провела взаперти несколько лет, а не месяцев. Все вокруг казалось странным и вместе с тем родным, и я чувствовала странную любовь ко всему, что видела. Мне хотелось собрать все это: фонарный столб, канализационный люк, тинейджера в узких джинсах и дурацком шарфе, даже жуткую собаку – хотелось прижать все это к груди, обнять весь мир. Я вернулась в этот мир.
– Может, закажем еду на дом, – предложил Марк. – Мне кажется, ты вряд ли захочешь куда-то идти ужинать, но если хочешь, могу заказать столик.
– Рагу по-китайски – то, что нужно, – ответила я, радуясь, с какой легкостью прозвучали эти слова. Представила себе одноразовые тарелки с картонными крышками, хотя знала, что местная сеть фастфуда уже давно присылает еду в пластиковых контейнерах. Это успокаивающее чувство тут же сменилось паникой. Я больше не смогу питаться в местных кафе. Мы с Марком будем ходить в другие кафе. Я буду жить вместе с ним в доме, который раньше никогда не видела.
– Можно сначала заехать ко мне? На старую квартиру?
Марк с неудовольствием, но все же согласился.
– Не хочу, чтобы ты слишком устала, прежде чем мы приедем домой.
Домой. Я с трудом заглушила в себе новую вспышку страха.
– Просто хочу с ней попрощаться, – сказала я. – Может, прихватить что-нибудь.
– Там ничего нет, – ответил он. – Я перевез все твои вещи, косметику и одежду в новый дом.
– А книги? А цветы?
– Тоже. Места для всех книг не хватило, некоторые лежат в коробках и ждут.
Я хотела спросить, чего они ждут, но не стала.
Добраться до моего дома не составило большого труда, и, когда я вошла туда, меня пронзило ощущение родства. Я знала это место. Я там жила. Подъезд и дверь точно были моими. Я вспомнила их, как только увидела, хотя секунду назад не смогла бы воскресить в памяти, даже если бы мне к виску приставили пистолет.
Но внутри было совсем не так уютно. В гостиной стояли коробки, а лиловый диван, тот, который я пыталась себе представить последние пару недель, меня разочаровал. Он оказался совсем не таким чудесным, как я представляла. Марк ходил возле меня кругами, подгонял.
– Ну, чего ты хочешь? Давай принесу.
– Не знаю. Мне просто хочется здесь побыть. – Я пошла в спальню. Марк не убрал постель, я дотронулась до наволочки. Это была моя подушка. Я сразу поняла, она моя. Я ее узнала. Но ничего не почувствовала.
Книга у кровати на полу показалась мне очень знакомой. Это была та же книга – история больницы, которую мне принес Стивен. Конечно, не та же самая. Эта была старой, зачитанной, корешок поломан, страницы загнуты. Я раскрыла ее и, как в тот день, когда взяла в руки Кролю, вспомнила все. Вспомнила, как я сижу в кровати – в этой кровати – и читаю.
Оцепенение стало сильнее, затянуло все чувства, как черная дыра. Конечно, я выдумала свою медсестру. Я читала о больнице до того, как попасть в катастрофу. Я смотрела на эти черно-белые фотографии, на женщин в смешной накрахмаленной униформе, и медсестра была лишь неясным напоминанием из прошлой жизни. Не знаю почему, но мне захотелось плакать.
Я положила книгу на кровать и судорожно сглотнула.
Конечно, я уже видела «железное легкое» и маленького мальчика. Мне понравилась медсестра, стоявшая рядом с ним, и ее образ всплыл в подсознании. Она пришла не ко мне. Я просто выдумала ее, чтобы не быть совсем одной. Теперь я знала правду. Я была совсем одна.
Марк вошел в комнату вслед за мной.
– Наша новая спальня гораздо больше, – сказал он. – Я знаю, тебе кажется, ты покидаешь дом, но наш новый дом ты обязательно полюбишь. Обещаю.
Не знаю, что со мной было, но это место не ощущалось как дом. У меня не возникло желания забраться в кровать, посидеть на этом сомнительном лиловом диване, заглянуть на кухню. Я без того все это себе представляла. Стоило увидеть несколько комнат, воображение сразу же дорисовало все остальное: двор перед домом, мусорный контейнер, ванную с неисправным душем. Все вернулось. Как и говорил Стивен, информация была повсюду, стоило лишь перевернуть страницу, чтобы она стала доступной.
