Брайан и Коко уже дошли до начала моста, остановились и ждали её. Олли догнала их. Крытый мостик, который издалека выглядел неплохо, на поверку оказался гнилым. Трухлявые доски рассыпались на глазах. Сквозь дыры была видна несущаяся под мостом вода.
Коко печально вздохнула.
– Я надеялась, что пугал на ферме будет поменьше. И что мост окажется получше.
– Надо спешить, – отрезала Олли. – Мы должны добраться туда до темноты. По-моему, мост не такой уж плохой.
Ответом ей было недоверчивое молчание. Вход на мост напоминал разинутую чёрную пасть.
– Ладно. – Брайан глубоко вздохнул. – Отлично.
Не тратя времени даром, он пошёл по мосту. Древесина скрипела под ногами. Один раз Брайан поскользнулся и ухватился за перила, чтобы не свалиться в воду.
– О боже, – пролепетала Коко, но шагнула следом.
Олли медлила. Несмотря на всю напускную решимость, она боялась высоты. Мост, конечно, был не такой уж высокий, но почерневшие доски оказались тонкими, скользкими и выщербленными, а внизу бурлила серая вода.
Коко уже дошла до середины моста; Брайан благополучно добрался до противоположного берега и теперь смотрел на них. Коко наступила на гнилую доску, взвизгнула и тут же перепрыгнула на следующую. Та заскрипела под её весом.
– Как страшно, – едва слышно сказала она.
Олли всё ещё стояла на берегу. Наконец она заставила себя сделать шаг. Выбор невелик: либо идти, либо остаться здесь одной. Прятаться было негде, а ночь приближалась.
Шаг. Гнилая доска прогнулась под ногами. Ещё шаг. Не смотреть вниз.
Она не всегда боялась высоты. По выходным мама брала её с собой полетать. Олли обожала слушать рёв мотора, паря над облаками, похожими на гигантских рыб. Солнце светило, земля была далеко.
Ещё шаг.
На похоронах мамин гроб не открывали. Так легко было поверить, что мамы там нет, что она просто уехала – на конференцию, например, – и скоро вернётся, поцелует папу и спросит: «Ну что, Оливия, о каких приключениях расскажешь?» Это было намного легче, чем представлять, как земля стремительно приближается, вот уже совсем рядом… Падение.
Олли была уже на середине моста, висящего высоко над водой. Воспоминание заставило её оцепенеть. «Мама упала. И я тоже могу».
– Олли! – позвала Коко. – Олли, давай!
Нужно было сделать шаг. Идти дальше. Но она не могла.
– Олли, скорее!
Она попыталась поднять ногу. Ничего не вышло.
На другом берегу её спутники начали спорить, но Олли едва слышала их голоса, настолько сильно шумело в ушах.
Вода внизу бурлила, но Олли видела только поверхность земли, несущуюся ей навстречу, и больше ничего.
Но потом чьё-то лицо вдруг заслонило образы из воспоминаний. До смешного очаровательное лицо с ангельскими голубыми глазами. Розоватые волосы. Коко. Цыпочка. Крошка Коко. Взлохмаченная девочка с нелепым именем, которая всё время плакала. Коко взяла Олли за руки, уверенно стоя на гнилых досках… Как и положено скалолазке.
– Давай, Олли, – велела она. – Пойдём. Один шаг. Всего один шажок. Здесь оставаться нельзя.
Олли шагнула.
Коко отступила дальше.
– Теперь ещё шаг. Давай.
Олли послушалась и поняла, что не падает. И не упадёт. Голубые глаза и тонкие, но сильные руки Коко обещали, что всё будет в порядке. Олли вдруг поняла: Коко часто плакала не потому, что была слабой. Просто она не сдерживала чувств. А Олли не плакала, потому что ничего не чувствовала. Разучилась. Специально старалась ничего не чувствовать.
Шаг, снова шаг. Ещё один.
А потом мост вдруг закончился. Олли, спотыкаясь, шагнула на берег и поняла, что плачет, закрыв лицо руками. Она опустилась на каменную дорожку и зарыдала сильнее. Олли сама не знала, что вызвало эти слёзы: был ли это страх, усталость, или она наконец смогла заплакать о маме.
– Всё хорошо, – сказала Коко. – Не расстраивайся. Когда я впервые пришла на скалолазание, то застряла на самом верху стены. Меня пришлось снимать. Не плачь, ладно?
– Я не плачу, – проговорила Олли и вытерла лицо. – Не плачу, – повторила она уже твёрже и встала. – Всё, я в порядке. Спасибо, Коко. Ты меня спасла.
Коко просияла.
– Да ну, ерунда.
Олли огляделась.
– А где Брайан?
Коко вздрогнула.
– Не знаю. Был здесь…
– Скорее сюда! – раздался крик Брайана со стороны огорода.
Олли и Коко побежали вверх по дорожке. Первое пугало ждало их возле забора, у самого края грядок с увядшими растениями. Брайан стоял тут же, зажимая себе рот рукой.
– Что такое? – спросила Коко.
– Это пугало, – едва дыша, пробормотала Олли. – Оно… Вам оно не кажется знакомым?
– Да, – прошептал Брайан. – На нём одежда Фила. Это его кепка, и волосы как у него, и даже лицо, только вышитое. Это Фил.
– Нет, – помотала головой Коко. – Мне кажется, ты ошибаешься. Может, оно просто похоже на Фила. До жути похоже.
Брайан заплакал.
– Это Фил, – продолжал настаивать он. – Точно Фил. Как те пугала в лесу, Калеб и Джонатан. Вот что делает Человек с улыбкой на лице. Превращает людей в пугала. Он и нас превратит!
– Нет! – испуганно ответила Коко. – Это неправда. Не может быть. Зачем ему это?
Олли молчала, но ей казалось, что Брайан прав. Пугало было точной копией Фила, только из мешковины. Тот же рост, та же кепка… Да всё то же. Вместо рук у него были вилы.
Она неуверенно положила ладонь на дрожащее плечо Брайана.
– Мы найдём способ всё исправить, я уверена.
Брайан поднял на неё покрасневшие глаза.
– Исправить? Это мой лучший друг! Пусть даже он иногда бесит. Он стал пугалом. Пугалом! Может, он умер. Может, от него ничего не осталось…
Олли схватила Брайана за плечи и заставила отвернуться от пугала.
– Он не умер, – твёрдо сказала она. – Мы во всём разберёмся. Обязательно разберёмся. Брайан, если мы поддадимся панике, тогда нас и самих превратят в пугал.
Брайан прерывисто вздохнул.
– Ладно, – кивнул он. – Ладно. – И, повернувшись к пугалу-Филу, добавил: – Не бойся, дружище. Если ты там ещё есть, мы тебя спасём.
– Мы превратим его обратно, Брайан, – искренне заверила его Коко, будто забыв о том, как Фил унижал её перед всей школой. – Я уверена, у нас получится.
– Должен быть какой-то способ всё исправить, – сказала Олли. – Зима в Нарнии – она же закончилась. Или как в «Спящей красавице», когда весь за́мок проснулся. Нам нужно сделать что-то в этом роде.
