Брайан утёр слезы.
– Как скажешь, – согласился он. – Но целовать Фила я буду только в самом крайнем случае.
Коко и Олли уставились на него, а потом все трое засмеялись. Это был слабый, нервный смех, но даже он немного помог. Олли посмотрела на пугал в кукурузном поле. Может, они двигаются, пока никто не видит? Готовятся к ночи?
– Вон Дженна и Лили! – прошептала Коко, указывая на двух пугал в огороде. Они стояли, держась за руки, и казались одинаково испуганными.
– Давайте начнём с дома, – решила Олли, бросив долгий мрачный взгляд на застывшие лица одноклассниц. – Часы указывают туда.
Ребята обогнули огород, прошли сарай, чья выщербленная дверь висела на одной петле, и оказались возле красного амбара. Пугала были повсюду. Они торчали в саду и стояли по обе стороны тропинок. Некоторые выглядели знакомо, другие – нет. Пугала в старомодных костюмах и шляпах, пугала в джинсах и с рюкзачками.
Коко помотала головой.
– Нет, – пробормотала она, – не может быть, что всё это люди.
Остальные промолчали.
– Пойдёмте, – сказала Олли. – Нам надо в дом.
19
Здесь, в этом странном тёмном мире, дом был выцветшим, старым и уродливым, совсем не похожим на свежевыкрашенное здание на ферме Линды Вебстер. Дверь была приоткрыта. Олли невольно подумала о паутине.
«А мы – будто мухи».
Но она всё равно пошла вперёд. Брайан и Коко немного отстали. Остановившись у двери, Олли посмотрела на часы. «НАВЕРХ», – показывал экран. Она подняла взгляд, но ничего не увидела.
– Мама? Это ты? – неожиданно для себя самой прошептала Олли. – Ты меня слышишь?
В тишине только шелестело кукурузное поле.
Потом экран часов мигнул, и надпись сменилась: «ВСЕГДА».
Олли прикрыла глаза, прижалась губами к часам и поняла, что дрожит.
– Я хочу поговорить с тобой, – ещё тише произнесла она.
Тишина. Экран снова показывал слово «НАВЕРХ».
Олли ещё раз окинула взглядом двор. Разве пугала раньше стояли так? Сейчас их тряпичные лица, все до единого, были повёрнуты к двери дома.
– Ребята, – позвала Олли. – Смотрите. Мне кажется, или пугала…
Брайан и Коко обернулись и вздрогнули. У всех пугал были подняты руки. Тусклые блики мерцали на зубцах садовых инструментов. Тут были и грабли, и совки, и косы.
– Да, – прошептал Брайан. – Они явно успели поменять положение.
– Пойдёмте внутрь, – сказала Олли, стараясь не терять присутствия духа. – Надо осмотреть дом. Придётся поторопиться. – Она шагнула через порог, и Коко с Брайаном последовали за ней.
Половицы скрипели. Обои свисали лоскутами. Сквозь грязные окна в дом проникал слабый солнечный свет, но по углам затаились тени. По правую руку находилась гостиная. Розовая ткань, покрывавшая стены, была изорвана. Прямо напротив входа начиналась лестница, ведущая на тёмный второй этаж. Слева располагалась кухня.
– Эй! – позвала Коко. – Есть кто-нибудь?
Ответа не было. Олли посмотрела на часы. 45:16. «НАВЕРХ».
Она свернула на кухню; Коко и Брайан шли следом. В доме стояла тишина, если не считать скрипа половиц. В кухне было полно старинных тарелок, чашек и горшочков, покрытых толстым слоем пыли. Печка заржавела, а рядом лежали сухие, как порох, дрова.
– Мне кажется, нужно сходить на второй этаж, – сказала Олли. – Мои часы показывают слово «НАВЕРХ».
Брайан уже копался в поленнице.
– Постой, тут есть растопка! Я могу развести огонь, если найду спички.
– Чтобы все поняли, что мы здесь? – возразила Олли.
Брайан пожал плечами.
– Пугала и так в курсе, – заметил он. – Если там есть ещё кто-то, думаю, он нас тоже видел. Я замёрз. Ты тоже. Коко промочила ноги, ей, наверное, ещё хуже.
Хорошенькое личико их спутницы сейчас и впрямь казалось бледным и худым, несмотря на радужную шапочку на голове.
– Совсем немного замёрзла, – упёрлась Коко.
– В сухих носках будет теплее, – сказал Брайан. – Разведём огонь и высушим их. В следующий раз попроси маму купить тебе шерстяные носки. Хлопковые совсем не годятся.
– Если труба забилась, ты просто спалишь дом, – с сомнением протянула Олли. Но Брайан был прав. Такими темпами Коко скоро посинеет. Нужно отогреть её, пока совсем не простудилась.
– Что ж, – бодро ответил Брайан, – сейчас мы это и проверим. – Он выбрал несколько поленьев. – Думаю, за сухие носки Коко сейчас и убить готова, не то что сжечь дом.
– Ладно, как скажешь, – кивнула Олли. – Но я пойду наверх.
– Мне кажется, нам лучше держаться вместе, – возразила Коко. – Что, если там кто-то… плохой?
– До темноты ещё есть время, – сказала Олли.
– Это не единственная опасность! – воскликнула Коко. – Ты что, забыла про привидение?
– Оно не плохое, – пожала плечами Олли. – Просто мёртвое.
Коко посмотрела на неё с досадой.
– И страшное! Я останусь тут, – решила она, и в это мгновение Брайан торжествующе закричал:
– Спички! – Покрытый паутиной, он возник на пороге кладовки с пыльным коробком в руках.
– Ты уверен, что это хорошая идея? – спросила Коко.
Впрочем, она уже давно не выглядела такой довольной. Что ж, её можно понять. Даже Олли замёрзла, хотя была одета теплее и привыкла много времени проводить на улице.
– Ага! – уверенно заявил Брайан, загружая дрова в печку.
– Надеюсь, всё получится, – с надеждой вздохнула Коко.
Олли расстегнула рюкзак и достала контейнер с единорогом. Отломив себе кусок тыквенного пирога, она положила всё остальное на стол.
– Вот, – сказала Олли. – Пора перекусить, пока не стемнело. Постарайтесь не устроить пожар. Я буду наверху.
С этими словами она зашагала к лестнице, поедая свою долю пирога. Брайан и Коко подошли к исцарапанному кухонному столу и принялись перебирать содержимое контейнера. В печке затрещал огонёк. Олли очень надеялась, что поступает правильно, отправляясь на второй этаж одна.
Первая спальня находилась справа возле лестницы. Комната была оклеена обоями с вишенками, которые смотрелись бы очень мило, если бы не разводы на стенах и тусклый вечерний свет. На кровати лежало проеденное молью красное покрывало. На туалетном столике стояли пустые склянки, у стены – книжный шкаф. Олли замерла в дверном проеме, оглядываясь. Никого. Пустой коридор, уходящий от лестницы в темноту.
Олли закусила губу. Каждый её шаг отзывался скрипом половиц. Она подошла поближе к шкафу. Библия. «Книга общественного богослужения». «Путь к благодетели для детей». «Миссис Бердслей: о домашнем хозяйстве».
