– Я все еще хочу узнать, что ему нужно от папы, – сказал Жермен, с подозрением глядя на Бошана из-под нахмуренных светлых бровей.
– Мне тоже хочется это знать, мсье. – Нагнувшись, Джейми вошел в палатку и кивнул на табурет. – Будьте любезны сесть, сэр.
Перси Бошан перевел взгляд с Джейми на лорда Джона и обратно. Его лицо обмякло и сделалось непроницаемым, хотя, судя по выражению темных глаз, он что-то обдумывал.
– Увы, – со слабым французским акцентом произнес он. – Меня ждут le marquis и генерал Вашингтон. Причем прямо сейчас. Уверен, вы простите меня. Bonjour, Mon Général
[78]. – Он пошел к выходу, высоко держа голову, и лишь в последний момент с улыбкой сказал Джону: – Au revoir, mon frère
[79].
– Я не желаю тебя больше видеть!
* * *
После величественного ухода Перси Бошана никто не двигался еще в течение девяти биений сердца – я специально считала. Наконец Джон, шумно дыша, резко опустился на кровать. Джейми поймал мой взгляд, кивнул и сел на табурет. Все молчали.
– Не бей его больше, Grand-père, – искренне попросил Жермен. – Он хороший человек, и раз уже ты вернулся, я уверен, что он больше не будет спать с бабушкой.
Джейми уничижительно посмотрел на Жермена и поморщился. Я стояла за спиной Джона и заметила, как покраснела его шея.
– Я благодарен его светлости за заботу о твоей бабушке, – сказал Джейми Жермену. – Но ты зря думаешь, что дерзкие замечания о старших уберегут твой зад от порки.
Жермен обеспокоенно шевельнулся, однако посмотрел на лорда Джона с видом «ну попытаться-то стоило».
– Я благодарен за ваше доброе мнение, сэр, – сказал ему Джон. – И хотел бы вернуть комплимент, но я уверен, что ты знаешь – одни лишь благие намерения не освобождают от последствий необдуманных поступков.
Лицо Джейми начал заливать такой же густой румянец, как и у Джона.
– Жермен, выйди, – велела я. – И попробуй раздобыть меда.
Все трое посмотрели на меня, изумляясь нелогичной просьбе.
– Он вязкий. И уничтожает микробов, – пожав плечами, ответила я.
– Ну разумеется, – обреченно пробормотал себе под нос Джон.
– А что значит «вязкий»? – поинтересовался Жермен.
– Жермен, – угрожающе произнес его дед, и мальчик поспешно ушел, не дожидаясь ответа.
Все глубоко вздохнули.
– Ляг сейчас же, – приказала я Джону, прежде чем кто-нибудь скажет то, о чем потом пожалеет. – Джейми, у тебя есть свободная минутка? Мне нужно, чтобы ты подержал зеркало, пока я вправляю глаз.
После секундного колебания оба мужчины повиновались, не глядя друг на друга. У меня почти все было готово. Джейми встал куда следовало, солнечный луч осветил глаз, и я еще раз промыла физиологическим раствором сам глаз и глазницу, затем им же тщательно ополоснула пальцы.
– Нужно, чтобы вы оба не двигались. Прости, Джон, но по-другому никак, и, если повезет, все пройдет быстро.
– Ага, я это уже раньше слышал, – пробормотал Джейми и умолк, когда я искоса взглянула на него.
Щипцы я не использовала из боязни проткнуть глазное яблоко, так что я левой рукой раздвинула веки Джона, а кончики пальцев правой руки сунула в глазницу.
Джон придушенно вскрикнул, Джейми ахнул, но зеркало не уронил.
Мало что сравнится по скользкости с влажным глазным яблоком. Я старалась не сжимать его сильно, но это оказалось трудно – при слабом захвате оно выскальзывало из пальцев, словно покрытый маслом виноград. Стиснув зубы, я сжала глаз сильнее.
С четвертой попытки мне удалось ухватить его и пошевелить в глазнице. Получалось плохо, но я хотя бы поняла, как именно его нужно шевелить.
Пять минут спустя Джон дрожал, словно бланманже, и впивался пальцами в края кровати, Джейми молился на гэльском, и все мы вспотели, хоть отжимай.
– Еще разок, – сказала я со вздохом. Отерев пот с подбородка тыльной стороной ладони, я снова сполоснула пальцы. – Если не получится сейчас, передохнем и попытаемся позднее.
– О боже, – сказал Джон. Моргнув, он тяжело сглотнул и открыл глаза как можно шире. Оба глаза сильно слезились, и слезы стекали по его вискам.
Джейми придвинулся ближе ко мне – и к постели: его нога уперлась в каркас кровати рядом со стиснутыми пальцами Джона. Я пошевелила влажными пальцами, подготавливая их к манипуляции, кратко помолилась святой Клэр, покровительнице больных глаз, и как можно глубже запустила пальцы в глазницу.
К этому времени я уже мысленно видела трещину в виде черной линии за слизистой оболочкой глаза и зажатую в ней нижнюю прямую мышцу. После короткого рывка с поворотом мои пальцы соскользнули с глазного яблока, но я ощутила, как мышца высвободилась. Джон вздрогнул всем телом и слабо застонал.
– Слава богу! – Я даже засмеялась от облегчения. На пальцах осталось немного крови, и я вытерла их о фартук.
Джейми отошел и отвел взгляд.
– Что дальше? – спросил он, изо всех сил стараясь не смотреть на Джона.
– Дальше? – Я на миг задумалась и покачала головой. – Ему придется лежать несколько часов с прикрытым глазом – а лучше два или три дня. Если Жермен добудет мед, я смажу им глазницу, чтобы там все не срослось.
– Я имел в виду, ему еще требуется забота врача? – терпеливо пояснил Джейми.
– Не все время, – ответила я, критически разглядывая Джона. – Кто-нибудь – то есть я – должен проверять его глаз как можно чаще, хотя больше ничего делать не придется: отек и синяки сойдут сами по себе. А почему тебя это интересует? Что ты собирался с ним сделать?
Джейми расстроенно махнул рукой.
– Я должен был передать его Вашингтону для допроса, но…
– Но я сдался лично тебе, – услужливо подсказал Джон и посмотрел на меня здоровым глазом. – А это значит, что теперь за меня несет ответственность он.
– Вот уж спасибо, – раздраженно глянув на него, пробормотал Джейми.
– Ты ведь все равно не скажешь ему ничего полезного? – спросила я, положив руку на лоб Джона. Теплый, но жара нет. – Например, о природе отношений, связывающих тебя и мистера Бошана?
Джейми фыркнул.
– Я прекрасно знаю, какие у него отношения с этим мелким содомитом, – без обиняков заявил он и пристально посмотрел на Джона. – Не хочешь сказать мне, что он тут делает?
– Нет, – весело ответил Джон. – Даже если б и сказал, тебе бы это вряд ли пригодилось.
Джейми кивнул – видимо, от Джона он иного и не ждал – и с решительным видом поднялся.
