– Я видел, – пробормотал он, глядя на свою руку.
– Ну-ну, я сделаю все, что в моих силах.
Обычно в подобной ситуации я предлагаю пациенту взбодриться чем-нибудь спиртным – благодаря маркизу у меня теперь есть неплохой запас французского бренди, – но сейчас я решила не заниматься благотворительностью. Можно сказать, мой внутренний Гиппократ на несколько минут закрыл глаза на происходящее. И все же я следовала правилу «не навреди». Впрочем, что я могла ему сделать, вооруженная лишь двухдюймовой хирургической иглой и ножницами для рукоделия?
Я зашивала рану очень медленно, не забывая время от времени плеснуть на нее физраствором, и украдкой поглядывала по сторонам в ожидании помощи. Джейми сейчас у Вашингтона и высшего командования, они разрабатывают стратегию грядущего сражения; в общем, я не могу позвать его, чтобы он разобрался с вором.
Йен выслеживает арьергард английской армии. Ролло с лордом Джоном. Рэйчел вместе с Денни и Дотти уехала на квакерской повозке в ближайшую деревню за припасами. Я мысленно пожелала им удачи – после того, как армия встала на постой, фуражиры генерала Грина рассеялись по окрестностям подобно саранче, опустошая все встреченные по пути фермы и амбары.
Пациент монотонно и без огонька сыпал проклятиями, но отнюдь не собирался упасть в удобный для меня обморок. Вряд ли он подобреет от того, что я делаю с его рукой. Что, если он и в самом деле убьет Кларенса? Будь мул не на привязи, их встреча окончилась бы в его пользу, но Кларенс, скорее всего, сейчас уставший или стреноженный. Зато потом… Кошмар! Кажется, я знаю, где сейчас Жермен и что он делает.
– Иисус твою Рузвельт Христос, – прошептала я и ниже склонилась над рукой погонщика, чтобы скрыть лицо – я наверняка сейчас выгляжу потрясенной.
Жермен исключительно талантливый карманник, но украсть мула у отряда погонщиков… Как там Джейми говорил? «Его схватят и повесят или запорют мало не до смерти, а я ничего не смогу сделать, чтобы помешать им». Погонщики – это погонщики, они скорее свернут Жермену шею, чем станут дожидаться какого-либо решения военного суда. Я тяжело сглотнула и быстро огляделась в поисках лагеря погонщиков. Если я увижу там Жермена…
Однако вместо Жермена я увидела Перси Бошана. Устроившись в тени ближайшей палатки, он задумчиво глядел на меня. Наши взгляды встретились, и он тут же подошел ко мне, оправляя камзол. Что ж, не то у меня сейчас положение, чтобы смотреть дареному коню – или мулу – в зубы.
– Мадам Фрэзер, вам нужна помощь? – вежливо кивнув, спросил Бошан.
Нужна, и еще как. Я больше не могу затягивать хирургические манипуляции. Бросив взгляд на огромного пациента, я задумалась – знает ли он французский?
По-видимому, это отразилось на моем лице – Джейми говорит, что по мне всегда видно, о чем я думаю, – и Перси улыбнулся и сказал по-французски:
– Да это отродье и английский-то понимает лишь в том объеме, который позволяет ему нанять больную шлюху, причем исключительно дурную, раз уж она позволяет ему себя коснуться; что уж говорить о языке ангелов.
– Дерьмо, дерьмо, гребаное дерьмо, гребаный мул, как же больно… – бормотал погонщик.
Я немного расслабилась и ответила на французском:
– Да, мне нужна помощь, и срочно. Мой внук сейчас пытается украсть мула, которого этот тупица украл у него. Не могли бы вы увести мальчика из лагеря погонщиков, прежде чем его заметят?
– À votre service, madame
[80], – тут же ответил Бошан и, щелкнув каблуками, кивнул и ушел.
* * *
Рану я перевязывала так долго, как могла. Если мой сквернословящий пациент увидит Жермена среди погонщиков, французские манеры Перси могут оказаться весьма некстати. И вряд ли мой внутренний Гиппократ посмотрит сквозь пальцы на то, что я буду вынуждена принять решительные меры, если Жермену попытаются сломать шею.
Из-за спины донесся знакомый рев, и я резко обернулась. Раскрасневшийся и слегка встрепанный Перси вел Кларенса, а на муле сидел Жермен и с победоносным видом смотрел на моего пациента.
Я поспешно поднялась, нашаривая нож. Погонщик, осторожно ощупывавший свежую повязку, удивленно поднял голову и с ревом вскочил на ноги.
– Дерьмо! – выпалил он и, сжав кулаки, целеустремленно направился к Перси, Жермену и Кларенсу.
Перси, к его чести, не отступил, лишь слегка побледнел. Он передал поводья Жермену и решительно шагнул вперед.
– Мсье…
Однако погонщик не собирался разговаривать и с ходу всадил в живот Перси здоровенный кулачище. Перси рухнул наземь и скорчился.
– Черт побери… Жермен! – крикнула я.
Ничуть не обескураженный утратой защитника, Жермен попытался хлестнуть погонщика поводьями по лицу.
Его намерения были слишком ясны, погонщик уклонился и потянулся схватить либо поводья, либо Жермена. Стоявшие в отдалении больные поняли, что происходит, и кто-то из женщин закричал. В этот миг Кларенс, поджав уши и оскалившись, попытался цапнуть погонщика за нос, но промахнулся практически на волос.
– Гребаный мул! – взревел разъяренный погонщик и, ухватив зубами верхнюю губу Кларенса, мертвой хваткой вцепился в его шею.
Кларенс закричал. Женщины закричали. Жермен закричал.
Я не кричала – у меня перехватило дыхание. Я проталкивалась через толпу, нашаривая разрез в юбке, чтобы достать нож. Рукоять ножа ткнулась мне в ладонь, но тут на мое плечо легла чья-то рука и остановила меня.
– Прошу прощения, миледи, – сказал Фергус, проходя мимо меня. Приблизившись к мулу, погонщику и визжащему ребенку, он выстрелил из пистолета.
На миг воцарилась тишина, а потом все снова закричали, каждый хотел подойти ближе и увидеть, что случилось с Кларенсом и остальными. Поначалу было непонятно, что же все-таки произошло, но вот погонщик удивленно разжал руки и, вытаращив глаза, повернулся к Фергусу. По его подбородку сбегала окровавленная слюна. Жермен, проявив гораздо больше присутствия духа, чем я в его ситуации, схватил поводья и потянул изо всех сил, пытаясь заставить Кларенса повернуть голову. Кларенс, чей боевой дух был, как никогда, высок, не желал слушаться приказа.
Фергус спокойно убрал пистолет за пояс – я лишь сейчас поняла, что выстрелил он в землю у ног погонщика – и сказал:
– На вашем месте, сэр, я бы как можно быстрее отошел от этого животного. Вы ему явно не нравитесь.
Крики прекратились, раздался смех.
– Слыхал, Белден? – крикнул стоящий рядом со мной мужчина. – Ты не нравишься мулу! Что ты на это скажешь?
Погонщик выглядел сбитым с толку, но все еще жаждал крови. Сжав кулаки, он широко расставил ноги, набычился и уставился на толпу.
– Что скажу? А вот что…
В этот миг Перси, который уже успел оправиться от удара, слегка пошатываясь подошел к погонщику и без колебаний метко пнул его по яйцам.
