– А ты кого-нибудь убил? – требовательно спросил Жермен.
– Не в битве у Престонпанс. Это случилось позже, у Каллодена, и я жалею о том, что убивал. – Грей протянул руку за фляжкой. Она была уже почти пуста, и Грей осушил ее. Вовремя он это сделал – иначе захлебнулся бы: на пороге палатки стоял Перси Уэйнрайт-Бошан и поочередно разглядывал их всех. Подавив желание швырнуть в него пустой фляжкой, Грей холодно проговорил: – Прошу прощения, сэр, я занят.
– Вижу. – Не глядя на Грея, Перси вошел в палатку и протянул руку печатнику. – Мистер Фергус Фрэзер, сэр, рад встрече. Comment ça va?
[92]
Фергус сдержанно пожал протянутую руку и молча кивнул. Жермен тихо заворчал, но под взглядом отца умолк.
– Рад наконец-то встретить вас, мсье Фрэзер, – сказал по-французски Перси и обаятельно улыбнулся. – Мсье, вам известно, кто вы?
– Немногие знают себя, мсье, – задумчиво посмотрев на него, ответил Фергус. – А я всецело доволен тем, что знание это пребывает в руках Бога. Он гораздо лучше сможет воспользоваться им, чем я. Вот и все, что я могу сказать вам. Пардон. – Он прошел мимо Перси, задев его плечом и лишив равновесия.
Жермен обернулся у выхода и высунул язык.
– Чертова лягушка! – сказал он и, вскрикнув, исчез – отец вытащил его из палатки.
Пока Перси балансировал, пытаясь удержаться на ногах, с его ноги слетела туфля с серебряной пряжкой. Поджав губы и залившись румянцем, он стряхнул с чулка грязь и ошметки зелени и обулся.
– Разве ты не должен быть с армией? – спросил Джон. – Наверняка ведь должен, особенно если Вашингтон нагонит Клинтона. Подозреваю, что твои «заинтересованные лица» потребуют полного отчета об увиденном.
– Джон, заткнись и послушай. У меня мало времени. – Перси сел на табурет, сложил руки на коленях и пытливо посмотрел на Грея, будто оценивая его сообразительность. – Ты знаешь английского офицера по фамилии Ричардсон?
* * *
Крепко держа Жермена за руку, Фергус шел через бедлам, оставшийся после ухода армии. Маркитанты и негодные к бою солдаты рылись в брошенных вещах и почти не обращали внимания на них. Фергус надеялся, что его конь еще там, где он его оставил, и на всякий случай коснулся спрятанного под рубахой пистолета.
– Лягушка? Ты сказал – чертова лягушка? – спросил он Жермена, даже не пытаясь скрыть насмешку.
– Он и есть лягушка. – Жермен вдруг остановился и выдернул руку. – Пап, мне нужно вернуться.
– Зачем? Ты что-то забыл? – испытывая неловкость, Фергус оглянулся на палатку. Бошан не заставит его слушать, а уж тем более делать то, что Фергусу не нравится. Однако он все равно чувствовал к нему антипатию… Ладно, будем называть вещи своими именами – он боялся Бошана. Хотя с чего бы?..
– Нет, но… – Жермен колебался, не зная, как объяснить. – Grand-père сказал, я должен оставаться с его светлостью и, если придет мсье Бошан, слушать все, о чем они будут говорить.
– Правда? А Grand-père не сказал, зачем это ему?
– Нет. Он просто сказал слушать. А еще я был… то есть я все еще являюсь слугой его светлости, его ординарцем. Мой долг – служить ему.
Жермен был невероятно серьезен, и у Фергуса защемило сердце. Он так и не смог научиться издавать горловые звуки подобно шотландцам – и отчаянно завидовал этому их умению, – но прекрасно умел выражать чувства фырканьем.
– Со слов солдат, Грей военнопленный. Ты собираешься последовать за ним в тюрьму или каземат? Уверен, Maman за шиворот тебя оттуда вытащит. Пошли, она волнуется и хочет узнать, что с тобой ничего не случилось.
Упоминание Марсали подействовало: Жермен опустил взгляд и прикусил губу.
– Нет, я не… то есть, папа, я должен пойти и убедиться, что мсье Бошан не причинит ему вред. И что у милорда есть еда. Ты же не хочешь, чтобы он голодал?
– Милорд выглядит так, будто хорошо питается, – возразил Фергус, но выражение упрямства на лице Жермена заставило его сделать шаг по направлению к палатке.
Жермен тут же просиял и взял отца за руку.
– С чего ты взял, что мсье Бошан хочет навредить его светлости? – остановившись, спросил Фергус.
– Потому что его светлости он не нравится, и Grand-père его тоже не любит. Папа, пойдем! Его светлость без оружия, а кто знает, что у этого содомита в карманах?
– Содомита? – Фергус замер.
– Oui, Grand-père сказал, что он содомит. Да идем же! – Жермен почти злился и упрямо тянул отца за собой.
Содомит? Интересно-то как. Наблюдательный от природы и опытный в отношении секса Фергус некоторое время назад пришел к подобному заключению о предпочтениях лорда Грея, но не стал говорить об этом Джейми, ведь английский лорд был другом отца. Знает ли отец об этом? Как бы там ни было, это осложняет отношения его светлости и Бошана, и Фергус шел к палатке с чувством настороженного любопытства.
Если бы в палатке происходило что-то неприличное, Фергус закрыл бы Жермену глаза и оттащил, но им даже не довелось войти внутрь – ткань колыхалась так, как не смогло бы пошевелить ее даже самое извращенное сексуальное действо.
– Arrête
[93], – приказал Фергус сыну, а сам на цыпочках обошел палатку, стараясь не споткнуться о брошенные вещи.
Лорд Джон выбирался из-под дальнего края палатки, ругаясь по-немецки. Засмотревшись на это зрелище, Фергус не заметил, что Бошан вышел, пока не вскрикнул Жермен. Обернувшись, Фергус застал сына у себя за спиной. Жермен подошел к нему на удивление тихо, но сейчас был неподходящий момент, чтобы хвалить его за это. Схватив сына за руку, Фергус подтащил его к груде дырявых бочек, за которой они и спрятались.
Раскрасневшийся Бошан быстро уходил прочь, метя по земле полами элегантного пальто. Лорд Джон встал на ноги и побрел в другом направлении, к лесу, не заботясь о своей одежде. Что он, черт возьми, делал, одетый подобным образом?
– Что будем делать, папа? – шепнул Жермен.
Фергус задумчиво посмотрел на Бошана. Тот шел к большому трактиру, некогда бывшему штабом генерала Вашингтона. Если Бошан остается с Континентальной армией, его потом при необходимости можно будет снова найти.
– Папа, мы пойдем за лордом Джоном? – Жермен аж дрожал от нетерпения, и Фергус успокаивающе положил ему руку на плечо.
– Нет, – не без сожаления ответил он – ему и самому было интересно, что задумал лорд Джон. – Он явно затеял что-то важное, и мы можем лишь навлечь на него опасность.
Фергус не стал упоминать, что лорд Джон, скорее всего, направляется на поле боя – это лишь побудило бы Жермена к преследованию.
– Но… – Жермен был упрям не меньше, чем его мать-шотландка, даже его светлые брови сейчас выгнулись так же, как у Марсали, и Фергус с трудом подавил улыбку.
