– Он еще не умер, ты, недоумок, – ответил ему другой голос.
Джейми посмотрел на Крэддока. Да, не умер, но это вопрос нескольких секунд.
– Да будет земля тебе пухом, – тихо сказал Джейми.
Крэддок уже не моргал, свет в его глазах медленно гас.
– Идите к остальным, – сказал Джейми отставшим солдатам.
Это оказались сыновья Крэддока, бледные и растерянные. Обоим на вид лет четырнадцать.
– Попрощайтесь с ним, – отрывисто произнес Джейми. – Он еще слышит вас. А потом… идите. – Он решил было отправить их к Лафайету, но там было небезопасно. – Быстро!
Они побежали – так безопасней. Кивнув своим лейтенантам, Ордену и Биксби, Джейми повернул коня направо и поехал за отрядом Гатри. Пушка из сада стреляла все чаще. В десяти футах упало ядро, наполнив воздух дымом, однако Джейми по-прежнему ощущал запах крови Крэддока.
Капитана Моксли и его отряд он отправил к ферме на другой стороне сада.
– Понаблюдайте со стороны. Я хочу знать, «красные мундиры» там или фермер с семьей. Если фермер, окружите дом. Силой внутрь не лезьте, входите, только если позволят. Если же там солдаты… Выйдут наружу – сразитесь с ними, получится – захватите дом. Но если они остаются внутри, не лезьте к ним, сообщите мне. Я буду на северной стороне сада.
Гатри ждал Джейми. Его люди затаились в высокой траве недалеко от сада. Джейми привязал коня к забору, оставил с ним обоих лейтенантов, пригнувшись, добрался до Гатри и залег рядом с ним.
– Мне нужно знать, где именно стоят пушки и сколько их, – шепнул он Гатри. – Пошли трех-четырех человек в разные стороны, только пусть не высовываются, понял? Им ничего не надо делать, только посмотреть и вернуться.
Гатри по-собачьи пыхтел, его небритое лицо обильно покрывал пот. Усмехнувшись, он кивнул и пополз к солдатам.
От жары трава на лугу высохла и пожухла. На гетры Джейми налипли колючие семена, терпкий запах сухого сена перебивал даже пороховую вонь.
Джейми глотнул воды из фляжки; она была уже почти пуста. Еще не полдень, а солнце уже печет, давя жарой, будто утюг. Джейми обернулся, чтобы приказать лейтенанту отыскать ручей, но в траве рядом с ним шевелились лишь кузнечики, скача, будто искры. Стиснув зубы от боли в коленях, он встал на четвереньки и прокрался обратно к коню.
Орден лежал в десяти футах от коня, сраженный выстрелом в глаз. Джейми застыл, и мимо его щеки что-то вжикнуло. Кузнечик? Пуля? Не задумываясь, Джейми рухнул наземь рядом с телом лейтенанта.
Нужно найти Гатри. Подниматься не хотелось, но пришлось. Подобравшись, Джейми вскочил на ноги и побежал, петляя, будто заяц, в ту сторону, куда отправил Гатри.
Раздался треск ружейных выстрелов – похоже, пушки охраняли несколько снайперов. Егеря? Упав на землю, Джейми быстро пополз, зовя Гатри.
– Я здесь, сэр! – Гатри вынырнул из травы, будто сурок, и Джейми дернул его за рукав, заставляя лечь.
– Отзови… людей, – задыхаясь, приказал Джейми. – С той стороны… из сада… стреляют.
Гатри уставился на него, открыв рот.
– Быстро!
Гатри закивал, словно марионетка, и принялся вставать. Джейми дернул его за лодыжку и для верности надавил рукой на спину.
– Не вставай. Могут выстрелить. Собери своих людей и возвращайтесь на исходную позицию. Найдите капитана Моксли, скажите ему, пусть ждет меня… – Джейми на миг задумался о подходящем для встречи месте и решил: – К югу от фермы. С отрядом Вудбайна. – Он убрал руку со спины Гатри.
– Есть, сэр. – Гатри встал на четвереньки, надел упавшую шляпу и с искренней заботой спросил: – Вы серьезно ранены?
– Ранен?
– У вас на лице кровь.
– Ничего страшного. Иди!
Гатри сглотнул, кивнул, утерся рукавом и припустил на четвереньках сквозь траву. Джейми запоздало коснулся саднящей щеки. На пальцах осталась кровь. Значит, это был не кузнечик.
Он вытер пальцы о полу мундира, машинально отметив, что рукав на плече треснул и в дыру выглядывает белая рубашка. Осторожно привстав, Джейми огляделся в поисках Биксби, но не нашел его. Тоже убит? Или ему повезло и он успел убежать, чтобы предупредить подходящие к саду отряды? Слава богу, конь по-прежнему стоял в пятидесяти ярдах отсюда, у забора.
Поколебавшись, Джейми бросил поиски Биксби. Вудсворт со своими двумя отрядами уже вот-вот подойдет к саду, прямо под выстрелы немецких винтовок. Вскочив, Джейми побежал.
Что-то дернуло его за мундир, но он, задыхаясь, добежал до коня.
– Tiugainn!
[98] – крикнул Джейми, запрыгнув в седло. Развернув коня, он понесся по картофельному полю. Как фермеру, ему тяжело было видеть, что сделали с ним воюющие армии.
* * *
Не знаю, когда врачи стали называть это «золотой час», но со времен «Илиады» о нем знает каждый военный медик. Если пациент, уцелевший после катастрофы или ранения, получит лечение в течение первого часа, его шансы выжить повышаются. В противном случае шок, длительная кровопотеря, слабость – и вероятность спасения резко падает.
Если же до ранения пациент бежал по жаре через лес в шерстяной одежде и с тяжелым оружием, вдыхая пороховой дым и пытаясь убить врага и не умереть самому… «золотой час» резко сокращается до «золотых пятнадцати минут». А если к тому же раненого несли – или он шел сам – около мили до места, где ему окажут помощь… В общем, мы неплохо справлялись. До поры до времени, судя по донесшемуся из церкви крику.
– Как тебя зовут? – спросила я очередного пациента лет семнадцати, который истекал кровью. Он был ранен выстрелом в плечо, обычно такие раны не опасны, но, к несчастью, в его случае пуля прошла ближе к подмышке и задела плечевую артерию. Кровь текла медленно, но непрестанно, пока я не сжала его руку.
– Рядовой Адамс, мэм. Билли меня зовут, – ответил трясущийся юноша побелевшими губами.
– Рада знакомству, Билли. А тебя как зовут? – спросила я юношу того же возраста, который привел раненого. Невзирая на бледность, он, похоже, не ранен.
– Гораций Уилкинсон, мэм, – пробормотал юноша и неловко наклонил голову – единственный знак вежливости, на который он оказался способен, поддерживая товарища.
– Очень приятно. Гораций, я поддержу твоего друга, а ты напои его разбавленным бренди. – Я кивнула на заменявший мне стол ящик, где стояла коричневая бутыль с надписью «Яд», фляжка с водой и деревянные чашки. – А когда он напьется, пусть закусит зубами кожаный ремешок.
Я дала выпить и Горацию, хотя чашек было всего две и одна принадлежала мне. Лиф платья пропитался потом и прилип к коже, словно пленка к скорлупе яйца, пот тек и по ногам; приходилось постоянно пить воду, и мне не хотелось делить чашку с солдатами, которые редко чистят зубы. Наверное, надо было дать ему глотнуть прямо из бутылки бренди – кто-то ведь должен зажимать артерию на руке Билли Адамса, пока я ее зашиваю, а Гораций Уилкинсон пока на это явно неспособен.
