Очнулся он от тряски и шума. Мир дергался вверх-вниз; дышать было трудно. В темных штуковинах, которые шевелились перед его лицом, Уильям узнал ноги лошади и понял, что лежит животом на седле и его куда-то везут.
Вокруг было очень шумно, и голова заболела еще сильней.
– Стой! – крикнул кто-то на английском. – Что ты с ним делаешь? Стой, или я убью тебя!
– Не тронь его! Отпусти! Бежим! Скажите моему… – прокричал смутно знакомый голос с шотландским акцентом.
Больше Уильям не слышал ничего – он упал на землю и от удара потерял сознание.
* * *
Попасть в плен оказалось проще простого: Грей пошел по следам коров, ведущих, как он решил, к водопою, и у заболоченного брода наткнулся на наполнявших фляжки английских солдат. От жажды и жары кружилась голова, Грей даже не попытался назваться, а с облегчением поднял руки вверх, сдаваясь.
Его напоили и под мушкетом, который держал нервный паренек, отвели на двор разоренной фермы. По-видимому, ее владельцы сбежали, осознав, что оказались на пути двухсоттысячной армии.
Грея толкнули к большой повозке, наполовину заполненной срезанной травой, и усадили рядом с другими пленными, слава богу, в тени. Охраняли их двое средних лет солдат, вооруженных мушкетами, и тот самый нервный паренек лет четырнадцати – судя по мундиру, лейтенант. Он каждый раз вздрагивал, заслышав отдаленные залпы орудий.
Другого такого случая могло не представиться. Если Грей заставит мальчишку отправить его к Корнуоллису или Клинтону…
– Сэр! – хрипло окликнул он лейтенанта. Тот удивленно уставился на него. Пленные американцы тоже.
– Как вас зовут, сэр? – командным тоном спросил Грей.
Мальчишка испугался и невольно шагнул назад, но почти сразу покраснел и взял себя в руки.
– Сиди тихо! – приказал он и, шагнув к Грею, попытался ударить его в ухо.
Грей рефлекторно перехватил его запястье. Один из солдат тут же ударил Грея прикладом по левой руке и спокойно сказал:
– Он приказал тебе сидеть тихо. На твоем месте я бы так и делал.
Грей замер – но лишь оттого, что не мог говорить. Его левая рука уже дважды была сломана – один раз Джейми Фрэзером, другой раз взрывом пушки, – не хватало еще раз ее поломать. Перед глазами на миг потемнело, внутренности скрутило в тугой узел. Потом появилась боль, и Грей наконец-то смог вздохнуть.
– Что ты сказал? – подняв бровь, тихо поинтересовался сидящий рядом американец. – Это ведь не на английском?
– Нет, это немецкий вариант фразы «Черт побери», – ответил Грей, прижимая руку к животу.
– А! – Мужчина понимающе кивнул, потом, опасливо глянув на охранявших их солдат, вынул из-под полы фляжку. Вытащив пробку, протянул фляжку Грею. – Угощайся, друг.
От вони перебродивших яблок Грея чуть не вырвало. Кое-как проглотив это пойло, Грей с благодарным кивком вернул фляжку. Здоровый глаз щипало от пота, ручьем лившегося по лицу.
Все молчали. Мужчина, который угостил Грея яблочным бренди – частично беззубый и немолодой уже солдат с изможденным лицом, – сидел, сгорбившись и положив локти на колени, и смотрел в ту сторону, где шел бой. Остальные тоже глядели в том направлении.
Запах яблочного бренди вызвал в памяти полковника Ватсона Смита. Грей дернулся, и один из охранников напрягся и тяжело посмотрел на него. Грей отвел взгляд, и солдат расслабился.
Уставший и страдающий от боли и жажды Грей лег, уложив ноющую руку на грудь. Жужжали насекомые, рокотали отдаленные залпы орудий. Грей соскользнул в некое подобие дремы и представил, как лежит на узкой кровати с обнаженным по пояс Смитом и рука мужчины успокаивающе гладит его спину. Постепенно он заснул, но его беспокойный сон то и дело прерывали крики и выстрелы.
Проснулся он внезапно. Во рту было сухо. Пленников стало больше, а рядом с Греем сидел индеец. Здоровый глаз слезился, и Грей не сразу узнал лицо, размалеванное черной и зеленой краской. Йен Мюррей выразительным взглядом попросил его молчать, и Грей ничего не сказал. Подняв бровь, Мюррей кивнул на его раненую руку. Грей пожал здоровым плечом и перевел взгляд на остановившуюся невдалеке повозку с водой.
– Ты и ты – идите за мной, – солдат ткнул пальцами в двоих пленников и отвел их к повозке.
Вернулись они с полными ведрами воды, теплой и пахнущей гнилым деревом. Однако пленники жадно приникли к ней, в спешке проливая воду на себя. Грей провел мокрой ладонью по лицу и ощутил себя уверенней. Он осторожно согнул левую руку в запястье. Возможно, это всего лишь ушиб… Нет. Грей с шипением втянул воздух, и Мюррей, будто в ответ, закрыл глаза, сложил молитвенно руки и принялся читать «Отче наш».
– Это еще что такое? – К ним подошел лейтенант. – Ты что-то говоришь по-индейски?
Йен открыл глаза и посмотрел на мальчишку.
– Это латынь. Я молюсь, понимаете? Надеюсь, вы не возражаете?
– Не возражаю ли я?.. – Лейтенанта, похоже, изрядно озадачил шотландский акцент Йена, да и вся ситуация в целом. Он мельком посмотрел на солдат, которые вглядывались куда-то в даль, и, кашлянув, ответил: – Нет.
Отвернувшись, лейтенант притворился, что его заинтересовало повисшее над деревьями белое облако порохового дыма, а Мюррей перевел взгляд на Грея, кивнул и продолжил молиться. Озадаченный Грей присоединился к нему, слегка запинаясь. Лейтенант напрягся, но не обернулся.
– Они знают, кто вы? – не меняя интонации, спросил Мюррей на латыни в конце молитвы.
– Я сказал им, они не поверили, – ответил Грей, для правдоподобия добавив в конце «аминь».
– Радуйся, Мария, благодати полная, Господь с тобой… – Окончив «Отче наш», Мюррей начал «Аве Мария». – Может быть, лучше я им об этом скажу?
– Не представляю, что тогда будет. Хотя, наверное, можно попробовать.
– Благословенна ты между женами и благословен плод чрева Твоего Иисус, – сказал Мюррей и поднялся.
Охранники тут же повернулись и наставили на него мушкеты, но Мюррей не обратил на них внимания.
– Может, это не мое дело, сэр, – сказал он лейтенанту. – Но не хотелось бы видеть, как вы рушите свою карьеру из-за маленькой ошибки.
– Замол… Какой ошибки? – спросил лейтенант.
Из-за жары он снял парик, но сейчас опять надел его, думая, что это придаст ему солидности. Парик был большой и сполз набок.
– Посмотрите на этого джентльмена, – Йен указал на Грея, который сидел прямо и бесстрастно смотрел на лейтенанта. – Я не знаю, что привело его сюда или почему он был вынужден так одеться, однако он мне знаком. Это лорд Джон Грей. Брат полковника Грея, э-э… герцога Пардлоу, если не ошибаюсь?
Лейтенант побледнел. Он быстро глянул сначала на Мюррея, потом на Грея, нахмурился и рассеянно поправил парик. Грей медленно поднялся, глядя на охранников.
