В противоположность этим мифам, в которых сам Бог является временем (а также и не-временем), наша иудейско-христианская традиция рассматривает Бога как находящегося вне времени, как того, кто создал время вместе с Вселенной. После того как Бог отделил воды, которые над твердью, от вод, которые под ней, и создал солнце и луну, возникли день и ночь, и время начало свой отсчет. И хотя мы верим, что материальная природа подчиняется законам, которые заставляют некоторые события происходить вновь и вновь во времени, но имеют место также повторяющиеся чудеса, магические и паранормальные явления, которые обусловлены непосредственным вмешательством Бога-создателя, а также постоянное напряженное противостояние человека и всего созданного Им. Самым радикальным из событий, которое разделило время на совершенно отличные друг от друга «до» и «после», явилось пришествие Христа. Как говорится в Первом соборном послании Петра (глава 3, стих 18) Христос умирает всего лишь раз за наши грехи, один раз за нас всех (hapax,semel). Таким образом, уникальное событие, которое никогда более не сможет повториться, управляет историей и направляет ее развитие. По причине того, что Христос обещал вернуться, ранние христианские общины в большей степени ориентировались на будущее, а не на настоящее, в надежде на славное возвращение Христа
[24]. Аналогичным образом евреи ожидают пришествия Мессии в конце времен.
Со святым Августином в нашу традицию вошел новый аспект этой идеи времени: идея о том, что Бог присутствует не только в космосе, но и в самых сокровенных уголках нашей души. Таким образом, время, будучи «работой» Бога, к тому же приобретает психологический оттенок. Настоящее — не что иное, как опыт души, прошлое — образ памяти в душе, а будущее существует лишь как наши душевные ожидания. Но обычное время преходяще и бессмысленно: оно исчезает, когда душа соединяется с Богом
[25].
Позже мы обсудим частичный возврат к циклическому представлению времени в христианской цивилизации; но то, что никогда не исчезало, — это связь времени с идеей непосредственного влияния Бога на мир. Даже для Исаака Ньютона все еще существовали абсолютное пространство и абсолютный поток времени, которые представляли собой эманации Бога, хотя в практической физике они превратились в параметры, а время измерялось посредством движущихся тел. Такое зарождающееся отделение «божественного времени» от измеряемого времени связано и с развитием часов, нашего средства для измерения времени
[26].
Исходный образ или интуитивное представление времени в виде реки или потока лежит в основе тех устройств измерения времени, которые основываются на потоке некоего вещества: жидкости (в водяных и ртутных часах) или песка.
Кажется, халдеи или египтяне первыми изобрели клепсидру или водяные часы. Вода вытекала из верхнего сосуда в нижний, который был отградуирован соответствующим образом. (Такое измерение не было точным, т. к. при уменьшении давления в верхнем сосуде поток воды становился заметно медленнее). В античном мире клепсидры были широко распространены. Около 100 года до Р.Х. одна из таких клепсидр была установлена на рынке в Афинах для указания официального времени. В Афинах и Риме они использовались в судах для отслеживания времени и ограничения длительности речей. Водяные часы использовались в Европе и Азии в течение всего средневековья.
Песочные часы, которые основывались на той же идее потока, были всегда менее точными. По всей вероятности, их начали использовать только с четырнадцатого столетия.
Другим символом космической энергии, дополнительно к воде, является огонь, как мы это видели по многочисленным божественным персонажам, упомянутым выше. Поэтому огонь также использовался для измерения времени. В арабском трактате, написанном Аль-Язари в 1206 г. по Р.Х., рассказывается об огненных часах — свече, которая горела в течение тринадцати часов. В отверстиях, проделанных в ней на различных уровнях, размещались маленькие шарики. Каждый час шарик падал вниз и запускал маленькую механическую фигурку, которая поджигала фитиль. Китайцы первыми стали использовать огонь для измерения времени. Они делали это, насыпая порох по обычному круговому лабиринту и поджигая его с одного конца, так чтобы пламя медленно продвигалось вперед наподобие бикфордова шнура. Традиционные фразы типа «долгая жизнь» или «двойная удача» часто размещались в центре этого лабиринта, а камешки, привязанные к нитке в конкретных местах, падали вниз, после того как нитка сгорала, и они использовались для того, чтобы будить спящих.
Блок-вселенная в трехмерной аппроксимации.
Эти системы измерения времени с помощью потока какого-либо вещества или горения пороха подразумевают, что время представляет собой линейный поток, и аналогичным образом западная классическая физика использовала линию для представления времени вместе с тремя параметрами евклидового пространства для измерения и описания всех физических процессов. Великие изменения наступили с приходом Альберта Эйнштейна, который понял, что значения времени всегда зависят от положения наблюдателя. И только благодаря тому, что скорость света столь высока — почти 300 000 км/с — мы можем игнорировать этот факт в нашей практической макрофизической реальности; как только сам наблюдатель также начнет передвигаться с высокой скоростью, промежуток времени между событием и его наблюдением становится проблемой для обоснования последовательности событий. Два события, которые кажутся одному наблюдателю происходящими одновременно, могут рассматриваться другими наблюдателями как имеющие различные временные последовательности. В физике высоких энергий, где мы наблюдаем взаимодействия между ядерными частицами, которые движутся практически со скоростью света, время полностью относительно. Идея пространственно-временной системы координат как чего-то объективного утрачивает свою обоснованность. Она является всего лишь инструментом, используемым наблюдателем для описания его конкретного окружения
[27].
Эйнштейн далее понял, что требование к законам природы, сформулированным так, чтобы они обладали одинаковой формой во всех системах координат, т. е. для всех наблюдателей, в каком бы положении они ни находились и с какой бы скоростью они ни двигались, может быть выполнено при описании электромагнитных явлений только тогда, когда все пространственные и временные характеристики являются относительными. Каждое изменение координатных систем смешивает пространство и время так, что это можно определить математически. Пространство и время, таким образом, неразрывно связаны и образуют четырехмерный континуум, который обычно называется блок-вселенной Минковского-Эйнштейна. Этот подход Эйнштейна оказался возвратом, но на более высоком уровне и с математической точностью, к древним примитивным воззрениям, в которых четыре бога Тескатлипока, если взять для примера бога ацтеков Омотеотля, по четырем сторонам пространства создавали одновременно и пространство, и время. Фритьёф Капра цитирует буддийскую сутру Аватамсака времен Махаяны
[28], которая утверждает, что в состоянии просветленного перехода мы не видим различия между разумом и телом, субъектом и объектом, и осознаем, что каждый объект связан с каждым другим объектом не только с пространственной точки зрения, но также и с точки зрения времени: «Как факт чистого опыта пространство не существует без времени, а время — без пространства. Они взаимопроникают друг в друга».
