Наоми тронула его за плечо.
– Все будет хорошо.
– Правда?
Она беспомощно пожала плечами:
– Не знаю.
Подошел лифт. Они погрузились и спустились на жилую палубу. Если «Пелла» уже управляема, может заложить петлю и вернуться. Бой может возобновиться в любую секунду, застать их вне амортизаторов. Холден сознавал, что надо бы разгоняться, мчать к Тихо. Он прошел по темному военному коридору к медотсеку. Корабль стал другим. Все как было, но казалось новым. Свежим. Чужим.
Фред лежал на столе, пристегнут поясом. Автодок прицепился к плечу, вставлял иголки в вены. Больной выглядел страшно беззащитным, словно усох за время, пока его несли сюда из рубки. Бобби стояла над ним, скрестив руки на груди, и сияла, как ангел из Ветхого Завета. Из тех, грозных. Из тех, что прогоняют из рая и в одну ночь уничтожают войско. Она не подняла на них глаз.
– Плохо? – спросил Холден.
Бобби выразила ярость одним пожатием плеч.
– Он умер.
* * *
Он не знал, почему забота о теле выпала Амосу с Клариссой, но им это подошло. Амос раздел покойного, Кларисса обмыла кожу Фреда влажной салфеткой. Холдену здесь нечего было делать, незачем смотреть. Но он стоял и смотрел.
Они не разговаривали. Не перешучивались. В прикосновениях Клариссы к телу Фреда была спокойная деловая интимность. Сочувствие без сантиментов. Амос помогал, когда надо было перевернуть Фреда и одеть его в свежую форму и когда надо было подвести под тело край мешка. От начала до конца все заняло меньше часа. Холден не знал, долго это или мало. Кларисса, работая, что-то мычала себе под нос. Тихий мотив – Холден его не знал, но мелодия то и дело переходила из мажора в минор. Тонкое бледное лицо девушки и тяжеловесный Амос идеально дополняли друг друга. Когда мешок застегнули, Амос его поднял. Легко – они все еще шли на трети g.
Выходя из медотсека, Кларисса кивнула Холдену. Сзади на шее и руках у нее виднелись синяки – при перегрузке скопилась кровь.
– Мы о нем позаботимся, – сказала она.
– Он много значил. – Голос Холдена перехватило, но он не застеснялся этого.
Что-то мелькнуло во взгляде Клариссы – грусть или усмешка.
– Я много времени провела с мертвецами. Ему теперь хорошо. Вы позаботьтесь о тех, кто остался жив.
Амос дружески улыбнулся и вынес мешок.
– Если потом сочтешь нужным напиться или подраться на кулачках, просто дай мне знать.
– Угу, – кивнул Холден, – обязательно.
Когда они вышли, он еще постоял у операционного стола. Холден не раз на нем леживал. И Наоми доводилось. И Алексу. И Амосу. Амос в этом отсеке чуть ли не заново отращивал руку. Эта смерть, ударившая наугад – так глупо, – казалась непристойной при всей своей будничности. У людей случаются удары. Фред был уже не молод. Страдал от повышенного давления. Недосыпал, загонял себя. Сок им достался паршивый. Бой вышел долгим и перегрузка тоже. Все это верно. Все понятно. И необъяснимо.
Остальные ждали на своих постах, но все уже слышали. Рано или поздно ему придется взглянуть им в лицо. Холден не знал, что скажет команде Фреда. «Мне так жаль» – а дальше?
Он провел ладонью по матрасу, послушал, как шуршит пластик. На ощупь он оказался неожиданно холодным. Не сразу дошло, что это испаряется влага от салфетки, которой работала Кларисса. Наоми он узнал по звуку шагов.
– Помнишь, когда стало известно, что он работает на АВП? – спросил Холден.
– Помню.
– В новостях только об этом и говорили целую… не помню. Неделю? Все твердили, что это измена и позор. Требовали расследования. Нельзя ли отдать его под трибунал, хоть он и ушел в отставку за годы до того.
– У нас такого единодушия не было, – отозвалась Наоми. Она вошла и прислонилась к другому столу. Говоря, свешивала волосы на глаза, как вуаль, а потом скривилась и отбросила их назад. – Мои знакомые подозревали, что он – крот. Что земляне решили подкинуть нашей организации троянского коня.
– Это тогда была еще твоя организация?
– Да. Была.
Холден развернулся, подтянулся и сел на стол. Авто- док, восприняв его вес, вывел стартовую страницу, обнадеженно посветился и через несколько секунд отключился снова.
– Я даже не помню времен, когда Фред Джонсон не значил так много. Просто…
Наоми вздохнула. Холден посмотрел на нее. Этих морщин не было, когда они познакомились. И линия подбородка изменилась. Она красива. Она смертна. Он не хотел об этом думать.
– Нас на Тихо ждут все фракции АВП, какие Фред сумел загнать, умолить, умаслить на встречу, – продолжал Холден. – А нам придется сообщить им, что Марко победил.
– Он не победил, – сказала Наоми.
– Нам придется сказать им, что мы попали в засаду и Фред погиб, но Марко все равно не победил.
Наоми улыбнулась. Рассмеялась. Странное дело, насколько легче от этого стала темнота. Не менее темной, но легче. Хоть и осталась темнотой.
– Ну, если изложить это таким образом… Слушай, в худшем случае мы не перетянем их на свою сторону. Нет, я бы не прочь перетащить к нам большую часть Пояса. Просто если они не станут нам помогать – ну, и не станут. Все равно мы сумеем победить.
– Только в войне, – сказал Холден. – Не в том, что на самом деле важно.
Глава 29
Авасарала
Горман Ле моргал, тер свои невыносимо зеленые глаза и ждал ее ответа.
– И вы не знаете, откуда прислали? – спросила Авасарала.
– Ну, с Ганимеда. Данные передачи отчетливые. Наверняка с Ганимеда.
– Но от кого на Ганимеде, вам неизвестно.
– Нет, – сказал он, подразумевая: «Да, вы правы». Ужасно невнятно он выражался.
Для совещаний на ферме в море Нектара отвели самое маленькое помещение. Холодный свет и стены из шершавой керамики, тридцать лет как вышедшей из моды. Зато система жизнеобеспечения здесь имелась автономная, так что не казалось, как повсюду теперь на Луне, будто воздухом только что кто-то подышал. А если присутствовал пороховой запах лунной пыли, так Авасарала привыкла и не замечала.
Горман Ле горбился, как школьник, забыв поставить стакан воды, который держал в руке. В этом костюме он был и вчера, и позавчера. Авасарала начинала подозревать, что биолог хранит его в шкафу и надевает перед разговором с ней. Все в нем говорило об усталости, как бывает с врачами после четырехсуточной смены, но, кроме усталости, ощущалось еще что-то. Что-то, чего она в последнее время не видела. Может быть, волнение. Надежда.
Плохо. В последнее время надежда стала ядом.
– Итак, экспериментальные данные, или как там вы называете эту хрень, могут быть подлинными, – подытожила она, – или их мог нам подсунуть Свободный флот. Или это… что еще?
