«Это кто такой?»
«Ты не знаешь, кто такой Восьмилапый? Паук, Кровопийца, Путающий нити…»
Матильда подумала пару минут.
«Нет. У нас такого нет. Но… я правильно понимаю, что это из вашей веры?»
«Да… А во что вы верите?»
«Кто во что горазд. Официальная религия – христианство, но там столько всяких ответвлений… А вы во что верите?»
«В Брата и Сестру. Детей Творца, которых он послал в Ромею, чтобы учить и наставлять нас в тяжелые дни, утешать в горестях и помогать нести нашу ношу».
«Непонятно, но ясно». – Матильда решила сейчас не вдаваться в теологические вопросы. Ей стало чуть легче.
Бабушка настаивала, чтобы Мотя ознакомилась с Библией, Кораном, книгой Велеса, Аюрведой и даже Авестой. Врага коммунизма надо знать в лицо – и точка.
Мотя честно прочитала, половину не запомнила, а вторую просто не поняла и забросила книги под шкаф.
Но в прочитанном точно не было ничего про брата и сестру. У нас вообще большинство религий патриархальные. Вот где разгуляться-то феминисткам! А придумать такое Мотя просто не могла бы. У нее фантазии не хватит. И тема не ее…
«Это что значит?»
«Ты слышишь мои мысли?» – спохватилась Мотя.
«Наверное… не знаю».
Матильда потрясла головой.
«Ты хочешь сказать, что ты – живой человек, и ты сейчас, в своей… Ромее?»
«Аллодии. Это страна, а Ромея – наш мир».
«Понятно. И ты сейчас сидишь…»
«Я сплю».
И тут Матильду осенило.
«Погоди-ка! Так это тебя я во сне видела!»
«Н-наверное…»
«С пирогом, бабником, каретой и клопами в трактире, и ты еще мямлила?»
Получилось не особенно понятно, но Мария-Элена словно бы хлопнула в ладоши.
«А это ты мне подсказывала, да?»
«Д-да… я думала, что сплю!»
«А сейчас я – сплю».
«Значит, когда у нас день – у вас ночь, и наоборот. Удобно…»
«Наверное…»
«Интересно, а почему так получилось?»
Мария-Элена так явственно удивилась, что Мотя это почувствовала.
«П-почему?»
«Ну да. Вот ты жила, жила спокойно, а потом вдруг в твоей голове поселился голос, и ты не бьешься в истерике, не пугаешься…»
«Колдовство?»
Вот теперь собеседница точно испугалась.
«А у вас есть колдуны?»
«Слуги Восьмилапого».
«Типа нашего черта… понятно. А что они могут?»
«Н-не знаю. Нам об этом не рассказывали».
«То есть не факт, что колдовство есть. И даже если бы было… у нас его точно нет».
«Вообще?»
«Да».
«Счастливые…»
«Малена, а ты все видишь, что со мной происходит?»
«Да. Как будто твоими глазами смотрю».
Мотя вспомнила свои ощущения.
«Да… я тоже. А как ты выглядишь?»
«Примерно как и ты. Только ты красивее…»
«Покажешься мне в зеркале?»
«Да. Зеркало!»
«Зеркало!»
Девушки взвыли в унисон. И окажись они друг напротив друга, посмотрели бы с удивлением.
«Зеркало?»
«Зеркало?»
«Да… я нашла его в маминых вещах».
«А я в заброшенном доме, еще оцарапалась. Зараза такая!»
«Я т-тоже…»
Мотя, игнорируя звонок в дверь, кинулась в спальню. Достала свою находку, оглядела со всех сторон.
«Почти как мамино!» – обрадовалась Малена.
«Почти?» – Мотя вертела зеркало в руках.
«Да… и знаки такие же. И герб мой…»
«Лань?»
«Да. Наш герб, Домбрийских…»
«Шикарно. А знаки…»
По оправе шли странные символы.
Руны?
Какие-то буквы?
«Что это вообще такое?»
«Н-не знаю».
«На твоем не лучше?»
«Надо поглядеть…»
«Вот-вот. Посмотри, потом я попробую все это добро перевести. Хоть будем знать, с чем столкнулись».
Малена была полностью согласна.
«Это может быть опасно?»
«Не знаю. Но у меня есть одна теория…»
«Какая?»
«Я где-то читала, что миров множество».
«Это и мы знаем».
«Значит, точно правда. И в разных мирах мы можем проживать разные жизни».
«Это как?»
«Здесь я родилась Матильдой Домашкиной. Но если бы наш мир развивался иначе… Я могла бы родиться тобой или ты – мной».
«Двойники?»
«Умничка, ловишь мысль! Именно двойники! Только из разных миров. Потому и зеркала у нас одинаковые, и они нас между собой связали… Ты свое когда нашла?»
«Вечером… вчера».
«Ага. А я, получается, чуть позднее. Значит, твое зеркало было первично».
«Это я во всем виновата?»
И столько грусти, столько безнадежности было в голосе Малены, что Мотя автоматически, подражая бабушке, рявкнула:
«Твою дивизию! Хватит ныть! В чем ты виновата-то?»
«Что ты… это… что мы…»
«Что мы познакомились?»
«Н-ну…»
Матильда вдохнула. Выдохнула. Нет, это точно не шизофрения. Ее глюки не были бы такими мямлями.
«Мария-Элена, прекрати страдать».
Малена в голове отчетливо икнула, но скулить прекратила.
«Ты чего хотела-то, когда зеркало нашла?»
«Н-ничего…»
«Совсем?»
«Мне просто плохо было… и я одна совсем… отец умирает… мама умерла…»
«А я своих и не помню. Живы они или уже померли… И бабушка умерла».
«Ты тоже одна?»
«Теперь вот с тобой».
«А ты… ты не против?»
Матильда вздохнула.
Шизофрения там или нет… не бросать же эту соплюшку? И вообще, она как-то в интернете читала «Записки психиатра». Вот, всегда можно будет написать «Записки психа». Еще и прославимся.
«Не против я. Будем дружить мозгами…»
Звонок так же разрывался.
«Сейчас, минуту…»
И уже вслух, у двери, громко:
– Кто там?
– Мотенька, это я, тетя Паша. Ты как себя чувствуешь?
